Василий Гурковский - Одесса таким не мама

Дальше – цикл повторялся, опять бегом домой, наполнение графина водопроводной водой и снова на рынок. Понятно, что те, кто пил воду из первого графина, часов в 9- 10 утра, получали остуженную за ночь воду, а все последующие рейды, Сеня угощал жаждущих, обычной водой комнатной температуры. По установленной мамой Розой технологии, на каждый графин с водой, отпускалась одна лимонная долька, но Сеня знал, что на весь его рабочий день – отпущен только один лимон, поэтому, когда в наиболее жаркие дни воды требовалось больше, он слегка нарушал технологию, используя те лимонные дольки не один раз…

Понятно, что он мог набирать такую же воду и из базарных колонок, но незаметно сделать это было нельзя, а публично – тем более, чтобы не терять имидж, в глазах потенциальных покупателей воды. Ради того, чтобы объявлять во весь голос о том, что вода не только с лимоном, но еще и холодная, стоило бегать с графином домой столько раз, сколько требовалось по ситуации.

Рабочая программа Сени, была четко разработана мамой еще до начала лета и школьных каникул. Кроме технологических правил, он твердо знал, что минимальный его «торговый» оборот в день, установлен в 13 рублей, из которых – 3 рубля уходит на покупку лимона, а 10 рублей – идут в семейную (мамину)кассу. Но он знал еще и свой личный «гонорар»: – за каждые 10 рублей, заработанных на воде, он получал 50 копеек. Когда еще он только начинал продавать воду, то было заикнулся о том, что, мол, маловато те 50 копеек, на что мама Роза, резко отреагировала: «Сеня, ты даже не покраснел от такой просьбы! Жить на всем готовом и еще получать премиальные ежедневно с каждой десятки!. Мне – таки за тебя стыдно, хотя ты и мой сын! Старайся и имей больше!». Больше он по этому вопросу к маме не обращался и постепенно понял, что на этой работе – его «ноги кормят». Есть потребитель, есть вода, графин и стакан – осталось только более оперативно доставлять воду, поить людей и получать с них деньги (в том числе для себя).

Особым своим усердием, он не только стал получать больше «премиальных», но и удостоился от мамы персональной еженедельной премии в один рубль, на билет в кино. Ходил он в летний кинотеатр «Комсомолец», что на Дерибасовской, в десяти минутах ходьбы от дома. Там, через дорогу, был еще один кинотеатр- «Маяковского», но Сеня в нем ни разу не был, потому что в летнем кинотеатре, контролером работала женщина из их двора и пропускала его бесплатно. Мама об этом не знала и выделяемые ему на кино деньги, Сеня аккуратно получал и припрятывал…, добавляя их к деньгам, заработанным на воде. Сеня, почему-то очень любил деньги, даже в таком возрасте.

После пяти часов дня, даже летом, рынок постепенно затухал. Покупателей почти не было, продавцы собирали или укрывали свои товары, начинали работать уборщики, воду уже никто не покупал. Сеня шел к маме, помогал ей убираться, складывать ящики.

Помыться на рынке было негде, поэтому Роза только мыла руки, переодевалась, сдавала выручку, уточняла отдельные моменты по работе на завтрашний день, потом забирала домой для стирки и мойки свои рабочие фартуки и клеенки, прикупала иногда, здесь же, на рынке, что-нибудь из того, что было нужно для дома, и они, вместе с Сеней, отправлялись домой.

Сеня нес сверток со спецодеждой; в руках мамы, всегда была черная дермантиновая сумка. В сумке, кроме всего прочего, ежедневно и обязательно, находилось с десяток отборных черных бычков или других видов рыбы, пригодной для засолки и вяления. Дома Роза их мыла, чистила от внутренностей, солила, нанизывала на одножильный телефонный кабель и развешивала на балконе.

Так как это действо совершалось шесть дней в неделю, то, вяленые бычки, занимали все небольшое балконное пространство, благо их балкон на втором этаже, находился изолированно от других таких же старинных балконов их дома; никому и в голову не приходило лакомиться теми вялеными бычками. Ни Роза, ни её сын, сами не употребляли их в пищу. Роза смотрела на них с отвращением и не переносила даже специфического запаха вяленной рыбы, но это был довольно ходовой товар для любителей, в первую очередь – пива.

Один раз в неделю, Роза отвозила полную сумку вяленой рыбы, на свою малую «родину», в район Слободки. Там, в одном из главных местных буфетов, держала пивное место её подруга – Лиза. С Лизой, они были знакомы с детских лет. Обе родились в одесской Слободке, ходили в одну школу, хотя и в разные классы; до Войны долгое время работали посменно в одном пивном буфете в районе порта и жили в одной квартире. За эти полтора десятка лет, так сложилось, что их судьбы не только пересеклись и переплелись, они просто слились в одну сплошную линию. Роза и Лиза были друг для друга больше, чем родные сестры, если бывает по жизни вообще такая оценка.