Василий Гурковский - Спасатели

Люди сами себе клички не присваивают. Присваивают – другие люди. Да так накрепко припечатывают, что они, эти клички, становятся семейными, знаковыми. Переходят из поколения – в поколение, и не теряются, не смываются и не забываются. По крайней мере – в нашем селе. И – что интересно, клички – переходят по наследству, только по мужской линии. Как только в семье прерывается прямая мужская линия – так исчезает и кличка, причем – больше на этом месте не возрождается. А если мужской род в семье продолжается, то и кличка живет вместе с ними. И неважно- дед-сын-внук или правнук живут одновременно, все равно носят одинаковые клички. Так повелось, и, попробуй теперь вспомни, – от кого и на ком в этой семье, впервые появилась та самая кличка.

Луку все в селе называли «Спасателем», но, обязательно вместе с именем Лука-Спасатель. По фамилии его, как и абсолютное большинство «кличконосителей»– никто не называл, да и мало кто знал те фамилии, зато по кличке, в селе его знали многие, если не все.

Кличку он привез с собой с военной службы, ну не он сам, конечно, привезли сослуживцы-земляки, но – факт, что она была привезена, а не присвоена в селе- имел место.

Лука был видным парнем, крепким, физически развитым, вырос на Днестре, в двухстах метрах от речного берега и вода стала для него родной стихией. Разумеется – был призван в ряды российского Военно-морского Флота. Так сложилось, что все шесть положенных по службе «строевых» лет, служил в Севастополе.

С первых дней нахождения в учебной группе, был сразу замечен обучающими инструкторами, не только, по внешним данным, но и как лучший пловец-ныряльщик, который мог находиться под водой, в два-три раза дольше по времени, чем его коллеги. Поэтому сразу был определен в комплектуемую группу водолазов.

В то время и появилась у него кличка – «СПАСАТЕЛЬ», причем – обязательно с приставкой – Лука. «Лука- СПАСАТЕЛЬ». Как показала вся его дальнейшая жизнь- это была не кличка, это было его призвание, скорее всего – судьбоносная Карма, определенная не им самим и даже не его родителями, а кем-то – Свыше. На него, как говорится, – было указано пальцем; вот и все…

Случилось так, что на первом учебно-показательном занятии, к давно обследованному и приготовленному укромному месту в одной из севастопольских бухт, прибыл баркас с пятью курсантами- будущими водолазами, мичманом-инструктором и фельдшером. Стали на якорь и начали отрабатывать простейшее погружение, без всякого снаряжения. Все это действие, было неоднократно апробировано на суше. Матроса-ныряльщика перевязывали на уровне пояса мягким, но крепким линем (веревкой), второй конец линя привязывали к кольцу на баркасе, для страховки, а сам линь держал в руках мичман, потихоньку потравливая (отпуская) его по мере погружения ныряльщика. Все основные предстоящие действия (спуск, подъем, быстрый подъем и др.), были оговорены, расписаны и изучены (вызубрены)заранее и должны были исполняться неукоснительно, обеими сторонами – и ныряльщиком, и теми, кто на баркасе. Мелочей здесь не было, ибо на кону всегда стояла чья-то жизнь; пусть даже глубина была около четырех метров, но, как всегда любил повторять мичман, проводивший занятия- «утонуть можно суметь и в купальной бочке».

Первый курсант, обвязанный линем, был готов к погружению, делал глубокие вдохи, готовил легкие, естественно- немного волновался. По команде – плавно погрузился в воду. Ветра – почти не было, но легкая зыбь на водной глади и не совсем прозрачная вода, мешали вести визуальное наблюдение за действиями ныряльщика. Все внимание- обращено было на линь, сигналы шли только через него.

Буквально через несколько секунд, из воды, через линь пришла команда- Экстренный подъем!. Линь чуть не вырвало из рук мичмана, настольно неожиданно и резко был подан сигнал. Мичман и фельдшер- начали тянуть линь подъем, но тут же получили команду – Отставить подъем! из воды поднялся и лопнул небольшой воздушный пузырь, за ним появилось- бурое пятно…Кровь!. Мичман и фельдшер на секунду оцепенели и тут…, с другого конца баркаса, что-то еще упало в воду. У фельдшера мелькнула мысль, что кому-то из курсантов, увидевших кровь в такой момент, – стало плохо и он упал за борт…и без всякой страховки!!!. «Только этого нам не хватало!» – судорожно глотнул воздух фельдшер. «Ну все- мне конец, да и не только мне!» – успел подумать и мичман.