Алишер Васлиев - Азиатский цикл. Часть 1

Вот так сидя он услышал скрип двери и в перевернутом мире этого чана появился дядя Али Акбар – брат деда. Он покашливал, входя во двор, и шутливо приговаривал:

– Да будет барака в вашей бочке и в вашем доме.

Бабушка кричала из кухни:

– Акбар заходите, сейчас я сделаю чай.

– Где ваш Великий Могул? – Спрашивал Али Акбар.

Бабушка отвечала:

– У великого Могула болит ухо и у него ангина.

– Да. Я знал об этом и принес керосина, сейчас будем мазать керосином в горле у великого Могула.

Великий Могул встрепенулся. Тревожные мысли побежали в его голове – убежать, спрятаться под диван. Он не любил такие штучки как насильственное намазывание горла зловонным керосином. Тем более смысл этого он никак не понимал, кроме зловония и неприятностей он не видел ничего во всем этом. Но его не отпускало это перевернутое магическое изображение в бочке. Он видел, как бабушка получала подарки из рук дяди Акбара. Мир в этой бочке был перевернут каким-то таинственным образом. Он представлял, как бабушка моет волосы и вычесывает длинным деревянным гребнем из шамшита.* Как она мажет кислым молоком свои волосы и причитает: «Господи я отдаю свои волосы в Твои руки, в Твою божью бараку и купаю в ней свои волосы, чтоб они были черные и красивые. Чтоб Тохта ходжа Ишан любил меня сильней, чтобы, когда гладил меня по голове, он говорил: „У тебя волосы, как у молодой гнедой кобылицы“ и рука его нежно притягивала к себе мою головушку непокорную и заставляла почувствовать его мужественный торс».

Своим детским умом, не понимая, что происходит, мальчик стал наблюдать этот перевернутый мир. Мир, в котором, отражалось все, что сделал Бог со своей баракой. Он видел яркое, лысое отражении дяди Акбара. У него были маленькие усики под носом, очки круглые, какие носил Берия, китель, какой носил Сталин, и хрустящие сапоги. Все мужчины его рода были в прошлом военные. Выправка и стать оставались в нем до конца жизни и нереализованный дух конных офицеров сквозил во всем.

Дядя передал подарок бабушке, своей дальней родственнице и вместе с ним бутылку с керосином. Затем шумно пошел в комнату и громко провозгласил:

– О, великий Могул, приготовьте свое божественное горло. Я принес вам небесный керосин, чтобы полечить вашу ангину.

Тут маленький Могул соскочил с места и с воплем спрятался под диваном, в самый дальний угол, как кошка, которая не хочет, чтобы ее мучили, делали ей клизму, делали ей уколы, играли с ней в доктора.

Али Акбар вошел в комнату и услышал тишину, наткнулся на нее, как на саркофаг, и подумал вслух:

– Это великий Могул в страхе.

Тут же, быстро надев маску хитрого человека, заговорил громко:

– О Господи, как великолепен Твой день! Какой смелый полководец наш великий Могул! Скажи мне, под каким диваном он спрятался?

Мальчик начал визжать:

– Не хочу керосин, не хочу клизму, не хочу ничего. У меня болит ухо. Отстаньте от меня.

Дядя говорит:

– Божья барака в керосине так велика. Ну, дай помажем хотя бы ухо и горло сверху. И тогда я тебе дам халвы.

Великий Могул, соблазненный, подкупленный и обманутый, вылезает из-под кровати, протягивает свою маленькую руку и говорит:

– Где халва?

Дядя рукой показал на свое горло. Он дал ему кусочек халвы, потом моментально схватил его тайным захватом сибирского медведя. Мальчик начал визжать, беспомощно открывая рот и получил порцию керосина в горло. Великий могул поперхнулся керосином, керосин шел через нос, через горло. Он плакал, сопел, из него текли слезы вперемешку с керосином. А дядя Акбар говорил:

– Ага, вот теперь ангина побеждена. Великий Могол будет жить

Прошло какое-то время. Обиженный, оскорбленный, преданный за кусок халвы своим собственным дядей Акбаром, Великий Могул лежал и плакал, спрятавшись глубоко между сложенных одеял и подушек в тахман.* Он спрятался туда как моль, забрался куда-то в самую глубину, наполненную запахами бабушки, дедушки, нафталина. Рядом с завернутыми в одеяла и полотенца, припрятанными туда яствами для гостей, которые благоухали и кричали:

– Мы тут, укради нас, съешь нас, гости подождут.

И так он заснул. Так проходил день великого Могула.

Вечером возвратился дед и говорит:

– О, ваше величество! Как ваше больное горло?

Из тахмана между одеялами выпорхнул на молодых крыльях если не орел, то серая моль с больным горлом:

– Дада джон, дада джон. Тут пришли и меня обманули, намазали керосином.

Дедушка говорит: