[frank_sparral] - Анаксаген. Том I. Записки сумасшедшего

Я присел на скамью и посмотрел на больничное здание, ставшее серым и сгорбившимся от жестокого времени; таким был сейчас и я, разваливающимся и серым…

Где-то далеко, так далеко от меня, от больницы, были слышны двигатели машин: они гудели и звали меня будто к себе; слышны были тонкие крики птиц, которые моментально рассасываются в воздухе на мелкие частицы, те и не доходят до слуха, оставляя сидеть меня в вакуумном одиночестве.

И я напротив этой сраной психушки!

Я смотрел на неё и понимал, что я вправду сумасшедший…

– Так как же её звали? – спросил у меня тот псих, с которым я очнулся у шахматных фигур; его звали Цезарем. Он сбил меня с мыслей, а сам что-то вырисовывал пальцами в пыли на стекле; потом остановился и произнёс своим низким голоском: – Неужели ты не помнишь? Смешно, старик…

Старик? Какого хрена?..

Я не мог смотреть на гнусную улыбку этого Цезаря, но опуститься и ударить его я тоже не смел. Цезарь похож на остальных придурков, в чём-то даже отвратительней некоторых из них, но что-то необычное в нём тоже ощущалось и тянуло: он казался знакомым. Я присел рядом. Ему было лет двадцать, не больше. А в глазах его видна была странная глубина, глубина и старость…

– Сколько тебе… – не успевши и договорить, я увидел, как Цезарь отошёл от окна – пыль окружает цифру «20».

Я что-то вспоминал из прошлого, но это кляксы были какие-то нелепые, из них мозг пытался составить яркую картину. Запахло молодостью и лёгкой наивностью. Я заулыбался.

Толпы людей безвременно скитались по улицам и дорогам со своей необычной и вроде бы индивидуальной целью. Кто-то хотел денег, кто-то хотел любви, кто-то хотел шанса на новую жизнь. Беспечность и глупость молодости успокаивали меня тогда, и казалось, что спешить некуда: всё придёт само.

Есть тысячи спешащих, миллионы; зачем и мне спешить, да и куда? Кто же знал, что я окажусь здесь…

– Так как же её звали? – повторил он вопрос, который вернул меня обратно. – Лиза? Или Настя? А может быть, Даша? Маша?

– Мне сложно… Ты же понимаешь, что мне сложно! – вырвалось из сердца, я закричал, а после стало тихо. Кто-то из придурков перестал смеяться, а Цезарь убрал шахматные фигурки со стола, на котором мелом было вычерчено поле. Белым мелом на чёрном столе. Он двинулся по чёрным кубикам пола, видимо, к себе в палату. Я не стал его останавливать – сил не хватало.

«Кто она? Лиза? Настя? Даша? Маша?..» – проговаривал я про себя. От этого становилось ещё сложней что-либо вспомнить. Имена эти врезались в голову и пробили в ней дыру, луч солнца ударился в неё через цифру, перевёрнутую набок.

– Лиза… – слетело тихо с моих губ и пронеслось печально в воздухе. – Лиза! – крикнул я ещё раз в спину Цезаря, который дошёл до двери общей.

– Лиза, – улыбнувшись, сказал он и исчез.

Я выбежал на улицу как молодой. Я ещё что-то помнил… Я ещё что-то помнил!

– Конечно же, Лиза, – произносил я всё громче и бегал вокруг скамейки, словно маленькое дитя. – Конечно, Лиза!

Жёлтые листья хрустели, ломались под моими стопами, а часть из них поднялась в воздух с музыкой ветра. Я танцевал как ошалелый, не обращая внимания на придурков: они глядели на меня из-за решётки окна и кричали что-то. Мне казалось, что и им стало веселее от моих воплей.

«Клоун…»

Через несколько минут я устал и прекратил всякие движения. Кровь ударяла в виски, которые шумом своим сбивали ход мыслей. В глазах мутно, солнце пробивается через накопления в веках и… Я вижу какой-то неясный женский силуэт вдали за забором. Кажется, у ворот появилась она, и она там просто стояла. Она стояла и смотрела на меня, улыбаясь. Я понимал, что это всего лишь её образ, навеянный моими смутными воспоминаниями, но мне было так сладко видеть её рядышком. Мои глаза мгновенно стали мокрыми. Я подходил всё ближе и ближе, пока не дошёл до толстых ворот забора, который тянулся куда-то высоко в небо, даря мне надежду, что и я стану выше. Она же просто стояла там – мне и этого было достаточно. Она ненастоящая, но она была настоящей! Она была… Она и сейчас, наверное, есть где-то.

– Так её звали Лиза… – неожиданно и с удивлением произнёс кто-то; он был рядом: – Лиза же? Ты сам так и не вспомнил?

Я повернулся в сторону звуков, как видимо обращённых ко мне, но никого не увидел. «Что со мной? Я опять схожу с ума?» – произнёс я про себя с лёгкой иронией, ведь меня никто бы и не услышал, будь я нормальным.

– Старик, да ты уже давно свихнулся! Ты такой придурок, что забыл даже собственное имя! Мелочь! Бестолочь!