[frank_sparral] - Анаксаген. Том I. Записки сумасшедшего

– Чо эт он зашевелился? Ща подействует уже.

– Кто я? – крикнул и исчез.

– Просыпайся, сыночек! Пора вставать… – сквозь сладкий сон я услышал родной голос мамы, которая невозмутимо продолжала будить меня, нарушая идиллию моих сновидений.

– Ещё десять минут, мам! – попытался крикнуть я, не открывая глаз, но мой голос сумел лишь хрипло что-то провизжать.

– Ты что как хрюшка там визжишь-то? Давай вставай уже! Скоро в школу выходить! – я услышал её шаги, которые пронзали моё воображение – она прошла вперёд и раскрыла шторы: – Вставай, котёночек!..

Свет бил мне прямо в лицо, а глаза наивно пытались не открываться… Однако звук голоса мамы всё портил! Глаза, словно заколоченные досками, не хотели открываться, поэтому свет падал в слепое пятно сквозь тонкие щелки, разгоняя лейкоциты – сыпется салют негативных эмоций, что меня будят! Я заворочался и заворчал – открываю глаза и оказываюсь в какой-то пустой комнате:

– Где я? Не дома… Мама?! Мамачка?.. Где ты?..

– Говорю вам, «как девственница» – это песня про девку, что тащится от парня с большим членом! Это песня про большой член!

– Да нет, – говорила пустота и делала паузу. Что-то вокруг мелькало, а странные плоские квадратики гасли каждую секунду моего времени; мой разум тоже однажды погаснет?.. Пустота продолжила: – Эта песня про обиженную девчонку: всю жизнь ей страшно не везло, а потом она встретила хорошего парня.

– Ну да, конечно! Это дерьмо сливай туристам!

– Тоби… Что ещё за Тоби?

И правда. Что за Тоби? Что происходит? Кто это говорит?..

– «Как девственница» – это совсем не про обиженную девчонку и хорошего парня. Вот «Хандра» как раз про это! Я вам точно говорю!

– Что ещё за «Хандра»?

– «Хандра» – это крутейший хит Мадонны. Уж на что я попсу не выношу, и то её слышу!

– Да я не говорю, что я её не слышал. Просто забыл! Ты уж прости, я не фанат Мадонны!

– Мне на неё насрать!

– А мне она по началу даже понравилась… Но после «Папа, не учи меня жить» разонравилась. Слушайте, парни, из-за вас я совсем забыл, о чём говорил! На чём я остановился?

– Тоби… Это же та маленькая китаяночка. Как её фамилия?

– Что это? – возник голос посерьёзней.

– Старая записная книжка. Нашёл в кармане пальто, которое сто лет не одевал. Как её фамилия?

– Бля, о чём я говорил?

– Ты говорил, что песня «Настоящая Хандра» про парня, про нежную девушку, которая встречает хорошего парня, а песня «Как девственница» – метафора про здоровенные болты!

– Так, объясняю про что «Как девственница»! Песня про пизду, которая до ебли сама не своя, с утра до вечера: «Хер, хер, хер, хер!..»

– Сколько это херов? О.о

Моя голова сузилась, а мозг забродил внутри черепа. Что-то вспоминалось. Очередная пьянка. Или?..

«Хм… Так сколько же это херов?..»

– Много.

– И как-то раз она встречает ёбаря с членом как у Джона Холмса! И типа: «Ого, малыш!», а он как Чарльз Бронсон в «Великом побеге» просто тоннели прокладывает! Ну и тут он начинает её драть по-настоящему: она чувствует то, что не знала раньше – боль! Боль!

– Чу? Тоби Чу?

– Ей больно!.. И больно, а больно быть не должно! У неё манда уже раздолблена! Но когда ебёт он, ей больно! Больно, как будто в первый раз! Боль напоминает этой бляди, каково это было в первый раз! Поэтому песня так и называется «Как девственница»!

– Вонг!

– Блять, дай сюда!

– Какого хрена ты делаешь? Верни книжку.

– Ты заебал, Джо. Отдам, когда выйдем!

– Что значит, когда выйдем? Отдай сейчас же!

– Последние пятнадцать минут ты сидишь и гундишь: «Тоби. Тоби? Тоби? Тоби Вонг! Тоби Вонг? Тоби Вонг. Тоби Чонг?» Тоби Шланг, твою мать! В левое ухо жужжат про Мадонну и её большой член, а в правое – про какую-то японку Тоби.

– Отдай мне книжку!

– А ты её спрячешь?

– Я сделаю с ней то, что захочу!

– Тогда пусть она побудет у меня.

– Эй, Джо. Может, пристрелить его?

– Хрен с ним!

– Пристрелить меня? Да у тебя очко треснет!

Заржали – и я проснулся. Оказывается, моё старое тело втиснулось между двумя пациентами, которые смотрели забугорный фильм. «Чо за херню они тут смотрят?» – удивлённо повилял я лицом, затем быстро выскочил к двери; сильная трещина расколола её пополам. Следы блевотины моей впитались в трещинки, но не пахли – воняло свежей белизной.

Скамейки во дворе пустовали, а в десяти метрах от них, по кругу поднимались толстые чёрные колья забора – он защищал здешних больных от внешнего мира; внешний мир же, посредством этого забора, защищался от здешних больных.