Виктор Улин - Девушка по имени Ануир

Открывшаяся попа была не шарообразной – не как у какой-нибудь насквозь просиликоненной фотомодели – а имела приятную форму, вызывавшую естественные желания.

На ней не имелось отпечатка резинок; это без слов сказало, что хозяйка квартиры еще и не одевалась, выбравшись утром из постели.

Мои руки без моего участия оказались там, где следует.

Ягодицы были в меру упругими, в меру мягкими, прохладно гладкими сверху и нежно шершавыми внизу…

– …Вот это уже кое-что.

Щелкнуло еще раз – то был звук запираемого замка.

– …Идем, тут неудобно!

Послышался легкий скрежет: запоров на двери имелось больше, чем достаточно.

– …Только разуйся, я полы с утра вымыла.

* * *

– …Черт побери, черт побери, черт побери…

Я бормотал, бормотал и бормотал, охлопываясь в поисках бумажки со списком продуктов, срочно требующихся для греческого салата.

Без списка в супермаркете делать было нечего: я никогда не мог запомнить точное название специального соленого сыра на букву « эф » и всегда забывал, чего именно требует рецепт – зеленых оливок или черных маслин.

Я сунул памятку в карман, обуваясь перед выходом из дому. И, возможно, выронил ее в другом доме – когда путался в штанинах джинсов, лихорадочно стаскивая их с себя.

Сейчас джинсы сидели на местах, а в теле дрожала сладчайшая легкая усталость.

Но в душе уже клубилось черное облако.

Я знал, что по возвращении из магазина не сразу смогу посмотреть жене в глаза.

А завтра груз внезапной вины потяжелеет до такой степени, что побудит принести ей внеурочный букетик цветов.

Листка не нашлось, мне следовало радикально решать вопрос о средиземноморских ингредиентах – позвонить домой прежде, чем жена меня хватится.

Впрочем, все происшедшее произошло столь быстро, что на языке моем еще дрожал вкус кофе – хотя я и успел сделать всего один глоток перед тем, как…

Телефон, к счастью, не выпал: маленький карманчик имел надежную кнопку.

Едва достав аппарат, я ощутил досаду.

Черт бы меня побрал, но уходя я забыл спросить номер.

Но тут же вспомнились последние слова, услышанные на пороге квартиры № 55.

« Летом она моет окна каждые выходные, а дорога к магазину здесь одна.»

Я вздохнул.

Цветы жене стоило купить прямо сейчас.

* * *

– …Черт побери!!!

Я не успел отойти далеко; глуховатый голос прозвучал отчетливо.

Замедлив шаги, я обернулся.

Около засохшего дерева стоял мужчина.

На вид мой ровесник, только не брюнет, а блондин, чуть ниже ростом и чуть шире в плечах.

В одной руке он держал упаковку баночного пива, в другой покачивался большой прозрачный пакет с мягкой игрушкой, то ли зайцем, то ли енотом.

Стоял, как осел – и смотрел то в распахнутое окно второго этажа, то на серебристый скребок с оранжевой ручкой, лежащий у его белых кроссовок.

На женщине были колготки цвета загорелой кожи.

Вершинин заметил ее издали; она шла ему навстречу. Сверху на ней была длинная кожаная куртка, снизу – доходящие до колен замшевые сапоги. Между одинаково черными верхом и низом мелькали, вспыхивали дрожащим сиянием ее теплые ноги. Летом весь город был заполнен подобными ногами, они становились привычными и не привлекали внимания. Но сейчас… Сейчас золотые ноги светились, как два ломтика спелой дыни, посреди серой и грязной весенней улицы.

Заметив ее в конце квартала, Вершинин пошел медленно-медленно, чтоб подольше сокращалось разделявшее их расстояние. Продлить удовольствие, вобрать в память и наполнить душу мучительным видением недосягаемых ног.

Когда до женщины оставалось метров тридцать, он остановился, неуклюже прикинувшись, будто что-то ищет по карманам. Она поравнялась с ним и пошла дальше, равнодушно обдав холодноватым запахом духов. Вершинин выждал пару секунд и обернулся ей вслед.

Золотые ляжки упруго подрагивали под черным обрезом куртки. Над кромками сапог мягко сжимались и разжимались шелковистые подколенные ямочки. Что могло быть на свете лучше – да куда там лучше! что могло хотя бы выдержать соседство! – этой пары ног чужой женщины, случайно встреченной на грязной весенней улице?! Ничего.

Он тяжко вздохнул и пошел дальше. Пройдя немного, не выдержал, обернулся опять. Женщины уже не было; она словно провалилась. Скорее всего, просто свернула в дорогой бельевой магазин, что располагался в маленьком доме на углу квартала. Конечно – женщина с такими ногами могла шагать по этой заплеванной улице только туда…