Георгий Юрьев - Духосад. Повесть о духоделическом эликсире стабилизации старения и пересадке Духа

– Я знаю, что тебе выложили подробнейшие справки обо мне, но я тебе расскажу то, чего в них не было и не могло быть по определению. Это то, что знаю только я, и могу сказать только я. Теперь это зовётся каминг-аут, а в прошлой жизни называлось по-русски и понятнее: поделиться сокровенным. Ты готов услышать мои откровения?

Унгурин прямо-таки застыл и, как говорится, уставился на жену, о которой он знал буквально всё про всё, что происходило в её жизни. Горький опыт прежних обид вынудил профессионального гэбэшника подробно влезть в её прошлое и в то, что могло помешать его семейному счастью в желанном браке.

Первая пассия обманула его, а вдобавок ещё и опозорила в день их свадьбы. Просто не пришла во Дворец бракосочетания. Её подруга нагло передала ему записочку перед друзьями и родственниками, пришедшими на торжественную регистрацию. В ней было всего шесть слов: «Извини, Саша, я тебе не пара» … Лучше не ворошить и не вспоминать.

Следующие годы он прожил с Наташей. Вроде бы так же, как все советские семьи, если формально. Две дочки, работа и жизнь за границей, а потом и вовсе попёрло, даже до первой леди страны дотопала рядом с ним. Но корм не в лошадь оказался. Выяснилось, что она потихонечку презирала его соглядатайскую натуру и мелко пакостила, а потом и вовсе с колеи сошла. С ровней по творческому духу, с молодым артистом сошлась. Позор. Пришлось публично ответить ей тем же, в театре перед телекамерами оповестить страну и мир о разводе с опостылевшей бабой. Ну и чёрт с ней, с кобылой строптивой.

А эта-то что преподнесёт мне? Какую бяку позорную сейчас мне выкинет? Ничего в голову не прилетает, вроде бы всё друг про друга знаем… Стоп, я же сумел умолчать о главном… значит, и она могла такое же сделать… я готов:

– Конечно готов! Слушаю тебя, моя любимая Розочка, говори, – уверенно ответил он явно захмелевшей жене.

Роза пригубила шампанское, поставила бокал и откинулась на стуле, скрестив руки на груди и повернув голову к окну на восток, к родному Алтаю. В Москве она привыкла встречать восход солнца у этого окна, даже когда были тучи. Всего несколько минут покоя для тихой молитвы благодарности родному краю. Сейчас она была там, в своей юности, а говорила здесь, своему великому хану в центре огромной страны.

– Всё произошло внезапно, в конце мая, поздним вечером. Я росла своенравной девчонкой. Бабушка звала меня «Роза всё наоборот», и было за что. Я даже журнал «Огонёк» назло ей называла «Фонарик». Но об этом позже. В тот вечер я возвращалась из клуба после танцев. Одна, мне уже было 16 лет. Никого не слушала, всё по-своему делала. Решила сократить дорогу и пошла тропинкой через лог. Так я иногда ходила, когда возвращалась без подруг. Вместе мы всегда ходили по окружной дороге, с песнями про любовь-морковь да с частушками.

Был сильный туман, только тропинка вниз по склону проявлялась на метр вперёд. В самой низине, перед ручьём, мою шею неожиданно обхватила сильная рука и потащила в туман, а другая рука зажала мой рот. Страх обездвижил меня. Через какое-то время я ослабла, потеряла сознание. Очнулась от того, что тяжёлый и сильный мужик лежал на мне в полной готовности совершить своё гнусное дело. Чудо спасло меня: правая ладонь нащупала непонятно как оказавшийся там камень, и я с какой-то непонятно как возникшей силой ударила в левый висок насильника. Он сразу обмяк, а его кровь брызнула мне в лицо. Я вытолкнулась из-под него и убежала домой. Я даже не знаю, кто это был. Меня трясло как в лихорадке. Мама, она потом мне об этом сказала, меня не узнала, никогда такой меня не видела. Она вывела меня во двор и окатила ледяной водой из колодца, два ведра на меня вылила. Только после этого я пришла в себя и подробно обо всём ей рассказала. Как рассвело и ветер разогнал туман, мы пошли на то проклятое место. Да, в смятой траве лежал камень с присохшей к нему кровью, а поодаль – мои трусики. Трупа не было, и мы обе успокоились. Никому, конечно, об этом не сказали, иначе бы от позора не убереглись.

Боковым зрением Роза отметила для себя, что когда она заговорила про насильника, про удар камнем, про кровь и страх, то Сашины ступни под столом как-то мелко задвигались, будто затанцевали. Ей даже интересно стало, что это так его задело? Профессионально потянуло узнать, что же такое в откровениях жены пронзило зрелого мужчину аж до самых ступней. Удержалась, на потом отставила, и как бы раздумчиво переключила свою быль и боль, продолжила.