Илья Кожухарь - Зимняя книга. Серия «Книга шестерых». Сборник рассказов

Из маршрутки Светка вышла, как из тьмы на свет, навстречу новому дню и судьбе.

Коробка в чистом поле. Офис, он же склад, он же центр огромной парковки, он же какой-то страшнючий ангар, был одновременно уродливой и приятно сияющей глыбой. На стены налип иней, и солнце искрилось в нём любимым с детства колючим серебром и даже каким-то ожиданием чуда. Светка всегда любила зиму именно за это.

Проходная, лифт. Внутри – бесконечные коридоры, а потом – странный огромный опенспейс. Линейные менеджеры сидят в рядок за линейно поставленными столами. На столах стоят компьютеры всех фасонов – от пожелтевших старинных «Макинтошей» (Светка такие последний раз только в школе видела) до новеньких ноутбуков. Всё вразнобой. Было душно, шумно, пахло новым ламинатом, пылью и тягучей неизбывной тоской.

– Так, – затарахтела весёлая девушка, отвечающая за персонал. С ней Светка познакомилась в их магазине на «Дне корпорации», когда всех офисных прислали по традиции «в поле». – Так, Света, я всё знаю, я прочитала твоё дело, и Катя, твой директор, тоже характеристику передала. Ты должна остаться.

– Спасибо, нет, я всё решила.

– Ты не поняла. Тут, мы тебя сюда переведём. У тебя аттестации на уровне, ни одной меньше сотни! Дисциплина, план, приличный вуз, скоро диплом получишь. Два с половиной года стажа. Ты знаешь, что ты первая в бутике такого типа, кого туда взяли на частичную занятость? Ты же видела, что год больше не было никого?

– Нет…

– Так, будет офис. Сейчас открывается куча магазинов, поедешь открывать, за полгода – директор. Или за полтора тут – в тренинг-менеджеры, у тебя все данные есть.

– Нет.

– Светлана, я последний раз говорю. Международная корпорация, соцпакет, даже стоматолог включён, на руководящих – в Германию будешь ездить, у тебя же язык. Смотри, круть какая, офис новый! Тут скоро будет нормально, всё сделают и обустроят, только построили же! – менеджер широко махнула рукой, не переставая улыбаться.

Светка обвела взглядом ряды. Солнце лупило в огромное окно без штор, один линейный менеджер другому отвешивал щелбаны. На окне был иней.

– Мне трудовую забрать. И ехать мне далеко. И я устала. Я не могу уже.

Почему-то именно последняя фраза прозвучала так искренне и точно, что менеджер потухла, свернула свои уговоры, быстро кивнула и принесла синенькую книжку – трудовая. Светка схватила её, подписала бумаги – и сама не поняла, как очутилась на улице. Кажется, даже бежала, перепрыгивая ступени и не дожидаясь лифта.

На улице пошёл снег и пахло солнцем, снегом и… свободой. Из соседнего ангара грузили новогодние украшения для витрин – Светка узнала эту упаковку.

Светка вдруг почувствовала нечто, давно забытое, почти детское ощущение: праздник будет праздником! Не надо больше ломать голову, как склеить смены и экзамены. Не надо думать, повезёт или нет получить рабочую смену аккурат первого января. Не надо думать, как прилично отмазаться от корпоративов с этим коллективом. Ничего не надо!

Было так легко, светло и счастливо, как не бывало давно. Как, может быть, ещё даже никогда не бывало!

«Да провались оно всё – этот весь офис, и все склады, и все линейные менеджеры! Больше это не моя ноша, не мои тяготы, не мои заботы. Больше не надо терпеть! » – Светка произнесла это в уме, но стоявший поодаль парень вдруг оглянулся на неё так, будто она резко проорала это на всю улицу. А может, и проорала – Светка не знала этого наверняка, её так распирало от счастья, что хотелось, очень хотелось орать и даже скакать!

Декабрь наступит завтра, а с ним – и нечто новое. Другая жизнь, другая работа, другие дела и заботы. Другие, главное – что не эти. Когда ещё, как не под Новый год, начинать новую жизнь.

В целом это было легко. Теперь было очень легко.

Зачем их спасать? Гуманнее вытащить на снег. Там за полчаса тёплые комочки окоченеют, если до этого не станут добычей бродячих собак.

Котята орали и тыкали друг друга слепыми рыльцами, ища живительные сосцы мамки, которая, отощав и ослабев от родов, видимо, отправилась искать себе пропитание. Только бы молоко не пропало.

Виктор разглядывал ворошащиеся комочки со смешанными чувствами – что-то давно забытое, немного пафосное, но важное, поднималось в нём.