Илья Кожухарь - Зимняя книга. Серия «Книга шестерых». Сборник рассказов

Я была мрачный интроверт. Она – совсем другое дело! Кудри, очки, голубые глазища, смешливая и лёгкая. Мы в разных возрастных группах – она на год младше, и как же хорошо, что соперничества у нас нет и никакая тень не падает на нашу дружбу!»

Светка задумалась. Почему «она», если должно быть «ты»? Ладно, потом.

«А нашу команду помнишь? По вечерам мы шушукаемся про всякое: у кого какая школа, мальчики, увлечения… Все оказываются влюблены и печальны: всё безответно, грустно, избранник играет в Онегина – то взгляды томные кидает, то не мила ты мне. Конечно, все пишут стихи. Она пишет лучше и талантливее меня, это круто».

Светка вновь остановилась: опять она , да что ж такое.

«В Москве на обратном пути мы гуляем по Красной площади, фоткаемся на фоне здания МГУ на Моховой, и я говорю ей: я буду тут учиться. Она смеётся, будешь, чего ж нет!

А потом у нас будет целый роман в письмах. В жанровом, конечно, смысле. Эпистолярный роман про дружбу. В бумажных письмах, настоящих. Между нашими городами то ли двести, то ли триста километров: очень много в провинции, когда тебе всего семнадцать. Конверты ходят толстые, мне всегда приходится доплачивать за вес при отправке. В этих письмах всё: радости, горести, надежды, мечты, любовь, стихи, счастье, откровенность…

На январские каникулы она зовёт меня в гости, и я каким-то чудом еду! Моя первая самостоятельная поездка в другой город, ради веселья и подруги! С ума сойти!

У неё прекрасная семья, я в них влюблена во всех. Папа – сдержанный и строгий, мама – душевная и очень тёплая. Время летит очень быстро. Есть ещё и старшая сестра, которую я увижу всего раз мельком, она уже взрослая и с ними не живёт.

А потом… чего только не будет потом!

Весной я внезапно для всех приеду ещё раз: мы обе что-то там получили на поэтическом конкурсе, надо быть на награждении.

В университет я поступлю, но на филфак: решение это я приняла там, у неё в гостях. Какой юридический или иняз, кому и зачем я врала так долго, не моё ведь.

И будут письма, письма, письма. Теперь уже из других широт: Москва, МГУ, Дом студента на Вернадского.

Через год она приедет поступать, я договорюсь в общаге, и она будет жить у меня в комнате. Я работаю и на лето остаюсь, и ей же кто-то тут тоже должен помочь.

На первом курсе ей не повезёт с соседками, и мы совершим тайный обмен комнатами. Она переедет к нам. Её сестра время спустя станет моей однокурсницей.

Я знакома с её кавалером и страшно его не одобряю. Ума у меня маловато, она сердится на мои слова о нём, и я учусь молчать.

Однажды я приду в нашу комнату из ванны неглиже, а там у нас гость. Ой, говорит, познакомьтесь, это мой старый друг. И кстати, я поступила в театральную студию!

Однажды мне позвонят в дверь, я открою – а там она: «Ты представляешь, он меня бросил!» Да чтоб его вечно черти в аду жарили, дорогая!»

Светка задумалась. А ведь тот негодяй был один в один Хло, её старый знакомец. Бывает же.

«Я приду на все её премьеры. На один спектакль, где у неё главная роль, я приду десять раз. Когда у неё начнётся другая жизнь, я не пойду ни на одну постановку, где она была и где теперь играют другие актрисы.

Мы будем вместе работать и ни разу не поругаемся.

Она уедет в Рим и выйдет замуж за симпатичного и сурового на вид итальянца. Уезжая, она скажет мне:

– Смотри, вот мешок, это наши письма. Пусть будут у тебя.

А за год до этого на моей свадьбе она прочтёт письмо, где я несколько раз повторяю, что очень хочу, чтобы он меня полюбил, и добавит: «Видишь, полюбил и всё сбылось!» Это будет лучший тост вечера.

Она поймает букет. Её итальянец будет в совершенном замешательстве, и она притащит его ко мне за руку: «Скажи ему срочно, что мы не сговаривались!» Господи, милый, клянусь чем хочешь, всё честно! Я потом покажу видеозапись с букетом на их свадьбе в Риме, а после она будет бросать свой букет невесты.

Там же на свадьбе, пока нас катают на корабле по Тибру, ко мне подойдёт её папа: «Знаешь, я считаю, что это вот всё – в том числе из-за тебя. Это ты её тащила в ваш университет, да так, что сестра тоже захотела к вам. Это ты ей помогла, она знала, что у неё есть плечо. И теперь у неё всё хорошо».

Я люблю её папу за эти слова до сих пор. Не потому, что прямо в них верю и думаю так же, а потому, что он их сказал.

Письма лежат в том самом пакете на антресолях. Я их никогда не достаю и не читаю. Прошлое прошло. Но они лежат».