Илья Кожухарь - Зимняя книга. Серия «Книга шестерых». Сборник рассказов

Светка перевела взгляд на шкаф, где на антресолях лежал пакет с письмами. То ли от времени, то ли от пыли он стал уже не таким, каким был. Светка с удивлением поймала себя на том, что крайне редко туда смотрит и никогда к тем вещам не прикасается.

«Пять лет спустя она сидит у меня на моей московской кухне, мы пьём вино, смеёмся, она говорит: «Представляешь, мой маленький сын уже сделал карьеру в кино лучше, чем у меня! У меня эпизоды, а у него – главная роль!» Мы смеёмся: нарожала, говорю, мать, талант, ничего удивительного, это ж твой. Я тобой очень горжусь и очень хвастаюсь! Всегда!

А давай, говорит, сделаем селфи, муж вам привет передаёт! Шлём ему в Рим привет тоже!

Если бы кто-то рассказал мне всё это тогда, в пыльном поезде, несущем нас, школьниц, в новые города, я бы вряд ли ему поверила».

Светка очнулась и положила карандаш. В комнате было темно, слышно было, как за окном подвывал ветер и снег стучал по карнизу. Свет отчего-то не хотелось включать, хватало и настольной лампы. Сколько времени прошло, пока она писала?

«Странное получилось письмо. Кто вообще пишет адресату «она»? Должно быть ты . Что за чертовщина вообще.

А если подумать… не ты и не я, а действительно – она, они . Те, давние, совсем другие, а во многом – такие же… Юные, наивные, дерзкие. В другом времени, в другом измерении, в другом всём».

Светка сложила листы. Пачка получилась толстая – прямо как тогда, в юности, а почерк стал куда хуже.

Светка ещё пару минут подумала, запихнула письмо в конверт, заклеила, подписала.

И никогда его не отправила.

Светка захлопнула книгу. Название – напомнила ей обложка – «Истинная правда».

Слова, которые Светка сейчас прочитала, стучали в висках.

Отдавая – делай это легко.

Теряя – делай это легко.

Прощаясь – делай это легко.

Осмыслить это было трудно. Главная проблема, с которой Светка жила всю жизнь, – это как раз её не -лёгкость.

– У тебя волосы тяжёлые! У тебя походка тяжёлая! У тебя характер тяжёлый! – мама (да и не только она) говорит это постоянно.

Ты, Света, очень тяжёлый человек. И жить тебе – тяжело. Это факт.

«Не принимай близко к сердцу!» – этой фразой Светку можно было ввергнуть в истерику и ступор за долю секунды.

Делай это легко … легко сказать!

На следующий день Светка пошла увольняться. Решение это было, мягко говоря, нелёгким: съёмная квартира, муж – вчерашний студент, сама Светка ещё только на третьем курсе, денег нет, ничего нет! А есть – большая корпорация, немецкая, мощная, международность на высшем уровне, то есть по всему миру, буквально в любой стране. Стабильность, соцпакет, карьерный рост. И есть – беспросветно тупой коллектив, в котором как-то завелись даже приятели и подружки, но в котором ужасно. Есть – хорошие показатели в Светкиной работе, аттестации на сто из ста баллов все до единой, идеальная дисциплина; говорит на двух языках – немецкий уверенно, английский – с божьей помощью, но на посетителей их бутика в большом туристическом ТЦ в центре Москвы этого хватает.

И ещё есть стабильная, ровная, невыносимая ненависть к этому всему. И глубокое, стабильное, такое же ровное отвращение. Причём второго – куда больше. И угнетало именно это: ненависть может дать силы, превратиться в ресурс, энергию; отвращение – нет. Оно только может заставить желать избавиться от источника, вызывающего это отвращение, но не более того. А когда подавляешь и терпишь, так оно и вовсе тратит силы впустую. Надо избавляться. И перестать ненавидеть.

«Мне 21 год, – думала Светка в полудрёме по пути в офис. Ехать было аккурат через весь город. – Мне 21 год, я ненавижу эту корпорацию. Я ненавижу эти полтора часа в дороге. Этих людей. Эти порядки и нравы. Страшно? Да, очень. Отвратительно? Тоже очень. Уходить в никуда – так себе идея. Стипендия тысяча триста рэ, не разгуляешься. Накоплений нет. Богатых родителей нет. Ничего нет. И сил терпеть больше тоже нет. Терпела до предела».

Светка вышла из метро и пересела в маршрутку. Ещё 15 минут пути в чисто поле до точки «Проектируемый проезд, дом 1». Хотя каких 15, столько уже прошло, а ещё ехать и ехать!

«Мне 21 год. А выгляжу я на все 30. Потому что устала. Потому что терплю. Потому что ненавижу. Потому что отвратительно. Взгляд тяжёлый, походка тяжёлая, жизнь тяжёлая. Но так не должно быть, свет клином не сошёлся, разберусь как-нибудь. С Универом же как-то разобралась, а ведь приехала – даже не знала, где он находится. И ничего, поступила, учусь…»