Елизавета Баюшева - Новейшие истории повседневности. Когда проза и стихи переплетаются…

– Здравствуйте, леди! – напротив нее неожиданно появился красивый безупречно одетый мужчина с красивой улыбкой на лице.

– Привет, – Маруся улыбнулась и помахала ему рукой.

– Я принц. Твой принц, – его голос разливался по залу ресторана и сливался со звуками игравшей мелодии. – Кажется, обо мне ты мечтала все свое детство, и юность, и долгое время потом. Ты помнишь меня? – защебетал роскошный мужчина напротив.

Маруся молчала, не переставая улыбаться. Момент для молчаливой улыбки был самый-самый.

– Сначала я появлялся на роскошном андалузском скакуне, в кованых доспехах и с оружием в руках, там были и кольчуги, и бойницы, помнишь? Я спасал тебя от жестоких злодеев и страшных чудовищ, расколдовывал тебя фантастическим зельем и приводил в чувство самым сладким поцелуем, носил на руках, закутывая в лепестки роз, поил из своих ладоней и на крыльях любви забирал с собой в свой красивый старинный замок посреди цветущей долины.

Потом, кажется, в классе пятом, я переоделся и разоружился, и стал походить на смазливого Луис Альберто или Лукаса Ферраса. Ты страдала, от тебя отворачивались родственники и друзья, над тобой смеялись одноклассницы, но, несмотря ни на что, мы были вместе, преодолевая сложности и преграды.

Став старше, ты посвящала мне песни и стихи, грустные и очень грустные. Дневник пестрел сердечками и цитатами про сердечки, нижний ящик стола был доверху забит неотправленными письмами и открытками. Ты не переставала мечтать обо мне. Никогда.

Кажется, ближе к твоему выпускному из горячего бразильца (или мексиканца, я уже не помню точно) я превращался друг за другом то в смазливого Ди Каприо, то в брутального Стивена Сигала, то в невероятного Каттани из «Спрута». Тут уже я отрывался в своих суперспособностях по полной: на одном корабле с тобой я пересекал Атлантику, мы прыгали вместе в ледяную воду, я проникал на танкеры и авианосцы, я спасал тебя из рук шантажистов и бандитов, перевязывал твои раны и отогревал тебя на своей груди холодными апрельскими ночами. Редкими спокойными вечерами мы вместе гуляли по ночным улочкам шумных мегаполисов, бродили по широким пляжам, зачерпывая ногой прибой, пили кофе в самых невероятных местах этой Вселенной.

Ты всегда была невероятно нежна и чувственна, грациозна и очень красива. Тебя не хотелось отпускать от себя ни на минуту, потому что, едва теряя тебя из виду, я терял себя.

Позже мои образы стали меняться чаще, я уже не был типичным рыцарем или глянцевым мачо. После каждого просмотренного фильма или прочитанной тобой книги ты придумывала мне новые качества и черты, меняла цвет глаз, длину и структуру волос, надевала на меня смокинг, защелкивала дорогие запонки из слоновой кости, а через пару дней переодевала в джинсы и растянутый свитер, надетый на голое тело. Я был то высоким голубоглазым американцем, то широкоплечим загорелым испанцем, то обычным нескладным школьным приятелем из старших классов.

Я укрывал тебя от дождей и гроз, когда ты дрожала на веранде, забившись в самый дырявый угол. Когда ты болела, я пил с тобой твои горькие лекарства, чтобы разбавить их горечь.

Я помню, как шел за тобой по темной улице, где не было ни единого фонаря. Ты дрожала от страха и мучавших тебя галлюцинаций. И в тот момент, когда, собравшись с духом, ты все-таки резко оглядывалась назад, вглядываясь в непроглядную темноту той ночи, ты находила мое лицо, и тебе становилось легче. Да, ты всегда боялась темноты. Очень сильно. И в те моменты, когда гас свет, ты всегда была очень уязвима. Я был рядом и тогда, хотя в эти моменты ты меня почти не замечала.

Ты постоянно меняла меня, не переставая мечтать ни на день, единственное, что оставалось неизменным, – твоя мечта быть спасенной. Всегда. Это было главное правило, которым следовали все герои твоих мечт и фантазий.

И вот после долгих скитаний, поисков, переодеваний ты вдруг перестала мечтать обо мне. Я заметил это не сразу. И сначала я думал, что мне это показалось, я не мог поверить своим глазам и ощущениям. Ты перестала писать письма самой себе и пить любимый чай с малиной, воображая себя Татьяной Лариной. Ты больше не прячешься с книжкой в тишине, а твой голос не дрожит, когда ты разговариваешь с незнакомцем. Ты не меняешь черты моего лица и не переодеваешь меня под твое переменчивое настроение. И самое главное – я перестал спасать тебя. Даже от комара или бабочек, которых ты так не любишь. Я пришел сегодня, чтобы задать тебе главный вопрос: ты в порядке?