Фарход Гулямов - Одиночество – сволочь?

Этот стиль общения с читателем я сохранил и в других журналах, в которых пришлось потом работать (в Краснодаре и Сочи).

Был единственный случай, когда я получил отрицательную реакцию на свою колонку.

В начале 2009 года меня пригласили на работу в сочинский журнал «Южный Парк». В первом номере с моим участием колонка редактора выглядела так:

«Есть такая кавказская легенда. Юноша без памяти влюбился в сказочно красивую девушку. Во время одной из прогулок по живописным склонам юноша предложил своей возлюбленной руку и сердце. Красавица поставила условие: «Сначала вырви сердце из груди обожаемой мамочки, о которой так много говоришь, и принеси мне. Только тогда я согласна быть твоей».

Влюбленный юноша исполнил желание жестокосердной красавицы. И когда спешил обратно по каменистой горной тропе, споткнулся и упал. Трепещущее сердце выпало из руки юноши и, оставляя алые следы на острых камнях, голосом матери спросило: «Не больно ударился, сынок?»

Мы – дети Матушки-Земли, которая так же беззаветно и страстно любит нас, отдала нам своё сердце. Что сердце – саму себя!

Мы, её дети, такие же страстные, у нас такая же горячая кровь. К сожалению, наши страстные сердца иногда бьются не в унисон: мы наносим Ей боль за болью… Но журнал «Южный Парк» – не о боли.

Мы, её дети, горячие и страстные, можем быть горячо и страстно благодарными Ей за все блага, любить и беречь.

И знать. Знать каждый уникальный уголок, каждый штрих истории и культуры родного Сочи, чем и как он жил, живёт и будет жить. Журнал «Южный Парк» – о любви и преданности к родной земле, гостеприимной сочинской земле. Южному Парку.

Сочинская земля уникальна не только своей природой – здесь бок о бок мирно живут и трудятся представители многих самобытных народов и народностей. Одну из наших рубрик мы так и назвали – «Узнай соседа».

Мы, журналисты «Южного Парка», как дети сочинской земли, по своей скромности, горячо уверены: вы охотно отправитесь с нами в увлекательное путешествие по Южному Парку.

Итак, перевернем страницу и …»

И колонка в следующем номере начиналась так:

«После предыдущего Слова одна читательница греческих кровей мне в лицо бросила:

– Это очень жестоко, кавказец не мог поступить так с родной матерью. Пусть даже ради любви к девице невиданной красоты!

Я попытался объяснить, что легенда кавказская, что придумал её не я. Что кровоточащее любящее сердце матери в руках любимого сына – это яркая аллегория. Что Слово – не о жестокости, а о безграничности материнской любви. Читательница была неумолима.

Ну и прекрасно! – подумал я.

Прекрасно, когда люди думают о других, о своих соседях, так хорошо.

И родилась такая параллель: древние греки навсегда покорили весь мир своим бессмертным искусством не только потому, что были так талантливы, а ещё и потому, что мир воспринимали как единое целое. Сознавая свою исключительность, они отдавали дань уважения талантам и умениям других народов. Соседей по планете. И с искренней любознательностью детей Эллады присматривались и прислушивались к другим. В этом номере мы лишь слегка коснёмся богатой истории этого удивительного народа («Вселенская миссия маленького народа» и «Красная Поляна старше «своих» лет?»)» и т. д. – тот номер мы посвятили грекам.

Коллеги меня поймут: как важно писать не в пустоту. Не верьте, когда кто-то говорит, что пишет для себя или, самый худший вариант: потому что дали задание. Да, профессия обязывает писать по поручению, но КАК писать! У меня ушло лет тридцать, чтобы научиться писать как дышать.

И дышу.

2020 г, Сочи

—–

Я проснулся Лермонтовым

Поэт не мог знать, что эти строки именно таманцы будут читать с упоением как молитву, которая принесла и приносит их «самому скверному городишку» всемирную известность. Что от «грязных переулков» не останется и следа, и что такое «ветхие заборы», таманцы забудут, но будут трепетно хранить и «небольшую хату, на самом берегу моря», и всякую память о русском офицере, который ехал «в действующий отряд по казенной надобности». И через полторы сотни лет путник увидит в ней «две лавки и стол да огромный сундук возле печи». И в каждой таманской «лачужке» будет вариться более чем «довольно роскошный» обед, и поэт будет незримо присутствовать за каждым столом, в каждой душе. И в двадцать первом столетии в день его рождения тринадцатилетняя девчушка будет проникновенно читать «Кавказского пленника» – поэму о трагической любви, а гордый иранец не в состоянии будет скрыть слезы восторга и умиления.