Владимир Марушкин - Инверсионный шлейф

Высокий парень, лет двадцати, в джинсах и спортивной куртке, медленно вышел из вагона №5 и пошел вдоль перрона, держа наперевес легкую черную сумку. Достав сигарету и чиркнув зажигалкой, он закурил. Заморосил дождь, в совокупности с низкими облаками, ветром и серостью пасмурного дня он предвещал окончание лета и наступление осени. Московский вокзал жил своей жизнью. Время от времени раздавались объявления о прибытии очередного состава, электропоезд в Подольск отправлялся с пятой платформы, граждан призывали быть бдительными, не поддаваться на уловки мошенников и своевременно сообщать о бесхозных вещах. Повсюду ларьки с хот-догами, шаурмой, горячим чаем; поток спешащих людей, запах сигарет, грязь под ногами от намокшей вокзальной пыли; голоса людей, рокот составов, стук чемоданных колес; нищие, попрошайки и ленивые, не обращающие на них никакого внимания милиционеры. Все создавало привычную атмосферу столичного вокзала.

Пройдя сквозь толпившуюся у турникетов массу прибывающих пассажиров, Иван вышел на главную площадь вокзала и остановился. Настроение соответствовало погоде и общему негативу, навалившаяся тяжесть от неудачи при поступлении больно сдавливала грудь, вызывая тревогу и самоедство.

«Что теперь делать? – вертелось в голове у Ивана. – Времени у меня много, еще только 8:10, настроение неважнецкое. Конечно, можно сразу поехать домой, – рассуждал он. – Но я не хочу, погуляю по Москве, заеду к Егору, да и вообще отдохну душой. Теперь уже не надо спешить, волноваться и переживать. Уеду домой крайней электричкой».

Дойдя до метро и купив карту на три поездки, он встал на эскалатор. Чем ниже Самойлов спускался, тем острее чувствовал запах метро, который он любил с самого детства, когда они всей семьей бывали в Москве проездом и пользовались подземкой. На него нахлынули воспоминания. Отец шел впереди со старшим братом, как всегда неся тяжелые чемоданы, а мама сзади: в одной руке сумка, а в другой – маленькая ручка Ивана. Не поспевая за быстрым шагом родителей, он еле передвигал ноги и вертел головой по сторонам, озираясь на необычную и завораживающую обстановку и прохожих.

Семейство Самойловых приезжало в столицу нечасто, ведь Сергей Иванович, отец Ивана, был военным летчиком и проходил военную службу на Дальнем Востоке. А летом они ездили на Родину в Нижегородскую область. Хотя Нина Васильевна и брала в поездку только самое необходимое, сумки и чемоданы получались очень тяжелыми. «Что ты туда, кирпичей положила?» – шутил Сергей Иванович.

Еще с тех далеких детских времен метро полюбилось Ивану и осталось чем-то таинственным, неизведанным, необычным, чем-то московским. Иван любил метро, ему нравилось кататься на эскалаторах и ехать по длинному и темному туннелю в вагоне поезда.

Душевная боль от поражения в училище постепенно проходила, появлялась надежда на будущий год. Но все же Самойлов чувствовал, что его шансы на заветное поступление тают, оставляя лишь маленькую кроху веры в благополучный для него исход событий.

«Осторожно, двери закрываются, следующая станция «Курская», – объявил диктор. Пройдя вглубь вагона, Иван сел на свободное место, пассажиров было немного, поэтому он мог себе позволить такое удовольствие.

«Вот она, Москва!» – выйдя из метро, подумал Иван. Достав из белой пачки сигарету, он закурил. От метро до академии было рукой подать. Она располагалась в самом сердце столицы и занимала огромную территорию совсем недалеко от Кремля. У Егора Соколова в академии пограничных войск Иван был несколько раз: приезжал с Николаем Никитиным, еще одним школьным другом, к нему на присягу, а потом просто навестить. Самойлов шел по московской улице. Витрины магазинов красовались роскошными вывесками, завлекая посетителей. Хотелось есть, ведь в поезде он выпил только чай и съел пару кусочков печенья. Деньги еще оставались, но тратить их он не хотел, оставив на потом.

Академия пограничных войск сохранилась в своем первозданном обличии. Кажется, еще в царские времена там квартировали господа офицеры. Архитектура здания была под стать тому времени. Сама территория, огороженная высоким массивным забором, располагалась обособленно, она была влита в большой центральный квартал города, лишь частью выходила на набережную Москвы-реки. Зайдя на КПП, Иван обратился к дежурному и попросил вызвать курсанта Соколова. Ждать Егора пришлось относительно недолго, уже через несколько минут его рослая фигура появилась за воротами, шагая своей размашистой походкой: Егор махал другу рукой и широко улыбался. Воротничок на его камуфляже был по-дембельски расстегнут, а кепка браво сдвинута на макушку.