Виктор Зуев - Буферная зона

Эта пограничная, нейтральная, ничейная, сырая полоска между морем и сушей, между водой и землей, странствиями и спокойствием, между хаосом и стабильностью, между добром и злом позволяет некоторым животным, птицам, насекомым и людям безбедно жить в пучине событий, умело лавируя в пограничном переходе из одного состояния в другое. И если для основной части живых существ резкие перемены в природе или обществе грозят катастрофами, то для них бурлящая окружающая действительность – благо, стабильность и покой для них – это смерть, а революционная активность (всё равно на чьей стороне, главное всегда быть в переходном периоде) гарантирует славу и процветание среди простых смертных.

Морской пляж был мрачный и безлюдный, и только один человек стоял на берегу и пристально смотрел на набегающие океанские волны, будто ища в них что-то, и наблюдал, как в небе парит одинокая чайка. Он был среднего роста, слегка полноватый, в черном плаще с поднятым воротником, а на его голове была надвинутая на брови кепка с длинным козырьком, которую он постоянно придерживал рукой, чтобы не сорвало ветром. Полы его плаща развевались и были забрызганы водой, но мужчина не обращал на это внимания, продолжая неподвижно стоять, склонившись против ветра, как ворон, будто желая взлететь над морем по упругим восходящим воздушным потокам…

Звали его Олег Альбертович, но все почему-то всегда называли его Олеша, возможно, за мягкие, женственные черты округлого лица: большие, как у теленка, темные выпуклые глаза, маленький острый нос и пухлые алые губы, края которых всегда были приподняты, как в улыбке. Говорил он быстро, тенорком, стремясь сказать всё, что думает, за короткое время, пока его не прибили более опытные и грубые ораторы. Любил едко пошутить над товарищами, несмотря на то что ему часто доставалось от них за насмешки и иронию. Олеша любил такое состояние природы, когда всё вокруг движется и грохочет, и у него самого возникало желание, глядя на буйство стихии, что-то совершить, куда-то бежать, кричать или хохотать. Он не обладал большой физической силой, сторонился брутальных парней и их ночных сборищ, не обладал выносливостью, дающей возможность заработать денег упорным трудом как надежным средством стабильного существования. Зато Олеша обладал смекалкой и находчивостью, ловко манипулировал между работающими людьми и людьми, распределяющими богатства.

Работая какое-то время на заводе слесарем в бригаде по сборке конвейерных агрегатов, он никогда не стремился стать «Ударником коммунистического труда», так как рано понял издевательскую сущность этого словосочетания. «Ударник», по его мнению – это человек, вкалывающий на заводе как проклятый, «коммунистического труда» – это значит бесплатного труда, за который работодатель заплатит передовику производства почетной грамотой или благодарностью с занесением в трудовую книжку, и вывесит портрет пахаря на доску почета. Нет, он всецело поддерживал революционный почин рабского труда, но сам сторонился этих новаций, предпочитая им митинги и пламенные выступления с заводских трибун в поддержку заботливого руководства. На демонстрациях трудового единства Олеша всегда был среди трепещущихся на ветру кумачевых транспарантов и знамен с приколотым на груди красным бантом. Политическое руководство ценило его агитационную активность и никогда не заставляло много работать в цеху среди железа и грохота, хотя и презирали его за позерство и незнатное происхождение. Олеша отвечал им взаимностью, высмеивая начальство среди рабочих за тупость и лживость, однако рабочие не верили ему, но с удовольствием слушали, восхищаясь его смелым сатирическим речам про руководство.

Так, скользя между рабочими и начальниками, Олеша получал неплохую зарплату, особо не напрягаясь, хотя постоянно рисковал быть побитым работягами за доносительство или уволенным руководством за едкую критику в его адрес.

Полоска прибоя остро напоминала ему это состояние неопределенности, так как позволяла желающим быстро найти пропитание без больших усилий и достигнуть результата в поисках удовольствий и легкой жизни. Люди, птицы и звери, идя вдоль этой черты, быстро достигают желаемого, но вместе с тем чаще других подвергаются опасности быть уничтоженными или съеденными. И здесь, у этой границы, нет понятия хорошего и плохого, белого и черного, а всё зависит от целесообразности того или иного действия. Пограничное состояние (еще не там, но уже не здесь) всегда будоражит и щекочет нервы от ощущения перехода куда-то в неизвестное, ведь это и есть настоящее между прошлым и будущим.