Татьяна Проскурякова - Сердце музыканта. Сборник рассказов

Потом мы понимаем, что дело не в любви. Мы можем встретить любовь на каждом перекрестке жизненного пути, но часто уже не умеем принять ее. Мы перестаем верить, что сможем остаться вечно юными и веселыми.

Мы усиленно начинаем считать победы. Чужие достижения нас не согреют, ложные добавят горечь обмана. Мы больше не хотим заблуждений, когда остаемся один на один с неприглядной истиной в том, что МЫ НИЧЕГО НЕ ДОСТИГЛИ!

Мы не в силах ничем заглушить голос СО-ВЕСТИ, пришедший из бесконечности Вселенной. Когда нестерпимая боль по зря прожитой жизни зазвучит над нами оглушительным аккордом, мы поймем, как много сил и минут было растрачено впустую.

История нашего героя началась в 1996 году. Тогда Алекс с матерью и несовершеннолетней сестрой только приехал в Москву, чтобы воплотить в жизнь свою давнюю мечту и сделаться настоящим музыкантом. Его превосходная игра на фортепиано заставляла стены содрогаться от восторга, а душу трепетать от сладостного упоения.

Но недолго властвовал в молодом парнишке самозабвенный Гений. К несчастью, в то время серьезно заболела мать, ей понадобились операция и большие деньги на лечение. Алекс взял на себя заботы об ее выздоровлении. Мог ли он быть столь эгоистичным, чтобы по- прежнему страстно, исступленно позволить себе заниматься музыкой? Конечно, не мог. Основой его души всегда являлось самопожертвование. Он решил, что не имеет права отныне думать о себе и выбрал служение близким людям. Все, что прежде составляло смысл его жизни, попытался вырвать вон из себя.

«Мое творчество похоже на вольнодумство, на непозволительную роскошь! Сын и брат, коими я и являюсь, обязан оставаться подле тех, кто в этом так нуждается!»

Думая о хлебе насущном, о расходах на лекарства для матери, об оплате за учебу для сестры, он и не заметил, как во всей этой лихорадочной суете позабыл самого себя. Он считал божественный дар своей собственностью, которой можно воспользоваться в любой момент. Увы, щедрый Создатель не прощает подобных ошибок!

Занятия музыкой оказались забыты и заброшены, словно им не могло быть больше места ни в этом доме, где страдала в тяжелых муках мать, ни в душе ее сына.

Алекс так и не решился позволить раскрыться своему таланту, каждодневно просившему выхода. Желание стать известным музыкантом так и осталось недостижимой мечтой, которую он похоронил за изматывающей физической работой. Чтобы содержать семью, Алекс устроился грузчиком в одну фирму. Так трепетные руки музыканта научились носить тяжести и вскоре перестали чувствовать боль.

Но едва заслышав звуки фортепиано или струны нежной скрипки, юноша уже не мог сопротивляться той музыке, что невидимым оркестром звучала в его воображении.

«Откуда, почему, зачем?» – спрашивал он себя в беспокойной тревожной борьбе, отягощенный проживанием этой сокрушительной двойственности, невосполнимой утраты и кажущейся невозможности возвращения к своей истинной сущности.

О, пылкий юноша! Тогда он не подозревал, что обрекает себя на долгую сокрушительную муку, которая иссушит все его существо, заставит просить горькую милостыню у своих нереализованных желаний.

Произошла одна удивительная метаморфоза: вдруг он сделался чужим самому себе. Как будто величественные аккорды, прежде вызывающие невообразимую гамму чувств, теперь внезапно обрывались на полуслове, не достигая сердца. Рояль, ставший ненужным, одиноко пылился в углу. С музыкой было покончено.

Почему так настойчиво мы уходим от самих себя, в то время как Жизнь старательно предпринимает попытки возвратить нас к нашему предназначению?

Он никогда не считал себя достойным любви. В то время, как сверстники легко заводили романы, Алекс не искал отношений. Мать выздоравливала долго, и когда, наконец, поправилась, ее заботливый сын по- прежнему считал себя ей обязанным, отчего отношения с девушками не складывались. Удивительно, но жизнь подводила к нему самых достойных, а он решительно отказывался от новых знакомств. Однако одна девушка все же запала в его сердце.

Внезапно чувство с силой захватило его, чувство, которого он никак не допускал, а потому не мог позволить ему прорасти настолько, чтобы забыть о своем долге. Ему казалось слишком большой ответственностью принять любовь от другого , ведь это значило бы изменить всю систему своего мировосприятия, оставить больную мать и сосредоточиться на себе. Он хотел остаться свободным .