Александр Лобанов - Заумь

– Этих смутьянов надо потопить. В этом заинтересованы там… – и палец вот так, – показала как именно, – в сторону кабинета первого.

– Мне мой непосредственный начальник, зав идеологического отдела никаких таких инструкций не давал, но я в бутылку не полезла, сказала, что разберусь. Виновны, ответят. Оказалось, ни в чём они не виноваты. Конечно, блох всегда можно насобирать целый короб, но по существу были правы они, а не райком. Я собрала материал, объективно изложила. Побаивалась, конечно, но никаких репрессий в отношении меня не последовало. Потом я узнала, что «потопить» меня был заинтересован не первый, а лично Толик. Впрочем, вам наши старые дрязги вряд ли интересны.

После Анатолий на меня косяка даванул, но промолчал, а я стала держаться от него подальше, тем более возможность появилась, замуж вышла, стала жить на квартире мужа.

И раньше я слышала о Толике в обкоме разговоры как о подлеце, но не особенно верила. Пока не столкнулась. Впрочем, и не особенно удивилась.

Отец умер в начале пятидесятых, меня тогда дома не было. Работала на метеостанции радисткой и наблюдателем. Пока приехала, его уже похоронили.

Я ведь почему в метеорологию-то подалась? Демобилизовалась, вернулась домой, а дома ложью пахнет. Одних принимают, на стол выставляют выпивку и закуску согласно официальному рангу папаши, для других гостей стол накрывали абы как, без стеснения. Свёрточки приносят… Знаете… противно. Вот и подалась на метеостанцию. Там и замуж вышла за начальника метеостанции.

После смерти отца взяла отпуск и осталась с матерью. Вот как-то мы с ней поругались, я и скажи, что она не столько по отцу горюет, сколько по его должности, связям и сладкой жизни. Она мне тогда и выложила, потому я неудачница, что изображаю из себя идейную, а жить надо умеючи. Пора, сказала, выбросить романтические бредни из головы. Мол, хоть отец и умер, а связи остались, и она без труда устроит в облпотребсоюз на тёплое место и меня и моего мужа. Ну, я и выдала, что не привыкла прятаться за чужие спины и всегда была готова работать, где нужно и для общества. Ну, тут мамашу и понесло. Высказала, что не мне, белогвардейской дочке, из себя правоверную коммунистку корчить. Так я узнала о Никодимове.

Казалось бы, я должна переживать. Нет! Какое-то облегчение даже. Мать есть мать, а то, что у неё нутро старорежимное, так не переделаешь, с тем она родилась.

А Толька, стервец, родился в наше время, а в себе вырастил семя буржуйское.

До войны-то братец нас с Гришкой побаивался, а потом… – вздохнув, махнула рукой. – Григория жалко, говорят, физик хороший был. Физический факультет в начале войны окончил, предлагали бронированное место, но он отказался. Служил в противовоздушной обороне, кажется, что-то с радиолокацией связано, но убило осколком авиабомбы. Физиком стал по настоянию родителей. И Толькин сынок – Алексей, тоже физик. Знаете, это семейное. Какая-то тайна у них есть, от Никодимова осталась. Он тоже был физик, что-то экспериментировал, после него какие-то приборы остались, записи. А что за тайна – не знаю. Отец, правда, пьяный как-то плакал:

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.