Александр Лобанов - Заумь

К Вере Степановне лейтенант Жигалов явился вечером и был принят на кухне.

– Первоклассница, уроки делает, – кивнув в сторону дочери, – проговорила она.

«Первоклассница… для женщины сорока шести лет поздновато», – отметил Семён но, разумеется, промолчал.

Хозяйка угостила его чёрным кофе и даже со сладким. Откуда? Впрочем, Земнухова явно не бедствовала. На столе были конфеты, причём не из самых дешёвых и на вешалке висело кожаное пальто явно не из советских запасов.

– Вы, я гляжу, сумели приспособиться к рыночной экономике, в отличие от вашего друга. А что же ему помешало?

– Господи, да я сама только-только вздохнула немного. Всего полгода, как нашла место в коммерческом банке – вот и отъелась немного. А в НИИ работала, зубы на полку не раз клала. Если б не отец с фронтовой пенсией, не знаю, что бы с дочкой делали. В банк попала, естественно, по знакомству, хорошо, нашлись связи, да я и экономист по образованию. А Николай… Знакомств у него полезных не было, да он и не пытался их искать, – горестно вздохнула Вера Степановна. – Вообще он был не от мира сего. Талантливый учёный, а пробиться не мог. А почему? – развела руками с одновременным сжатием плеч. – Не знаете, как погляжу?! – увидев заинтересованный взгляд гостя, продолжила. – А я скажу почему. – Вера Степановна склонилась к Семёну и проговорила заговорщицким тоном. – Потому что в институте еврейское засилье. Коле не давали дороги исключительно потому, что русский.

Семён отодвинулся, не любил, когда собеседник приближался к лицу слишком близко. А эта женщина, с яростно горящими глазами, разговаривающая то на повышенных, то на пониженных тонах с переходом на злобный полушёпот, была ему неприятна.

Поначалу Семён подумал, не еврейка ли она, уж очень была смугла и черноволоса, и глаза не по-русски большие и чёрные как смола.

– А вот мне ведомо, что в институте и директор, и зам по науке русские. Завлаб, правда, татарин, да и евреев не так уж много, чтобы говорить о засилье, – пристально вглядываясь в жгучие глаза брюнетки, проговорил лейтенант.

– Вот, вот, и Коля так же говорил. Но евреи берут не числом, а организованностью и хитростью. И директор, и замдиректора и ведущие завлабы – масоны! Да, – махнула рукой, – что в институте?.. – В стране! Вы разве не видите? Сейчас, правда, в правительстве появились патриоты, понемногу выживают евреев. А вот Коля понять этого не мог. Он ведь русский до мозга костей, но был очарован этими демократами. Не видел, что эти завлабы-масоны только формально руководят институтом, а на деле ими манипулируют скромные кандидатики—еврейчики, которые главенствуют в масонских ложах. И вы это знаете…

Дальше Семён уже вполуха слушал обычный трёп юдофобствующей дамочки, только иногда сочувственно мычал и покачивал головой.

Когда в излиянии Веры Степановны появилась брешь, Жигалов проговорил:

– Я гляжу, Николай был вам дорог. Если не секрет, каковы были ваши отношения? Вопрос о браке не стоял?

Глаза Веры Степановны притухли, нет, не потухли, а именно притухли, но в них исчез огонь фанатизма и искры ненависти, хотя до живого человеческого света с высоким накалом было ещё очень далеко.

– Скажите прямо, Вера Степановна, – вы были любовниками или нет?

– Дура я набитая! Сделала его своим любовником, каюсь! – тяжело вздохнула женщина, – И друга хорошего потеряла, и любовника стоящего не приобрела. После первой же близости нам как-то встречаться стало неловко и всё пошло прахом.

– Я думал, что секс укрепляет дружбу мужчины и женщины.

– Просто вы не верите в такую дружбу. Напрасно. Вот только сексу в такой дружбе делать нечего. И отношения здесь должны быть куда более доверительными, чем даже между двумя друзьями или двумя подругами. А если появятся закрытые для разговоров темы, умолчания – всё, дружбе конец. Начинается взаимная игра. А игра мужчины с женщиной ведёт в постель.

– Ну, а чем это плохо?

– Видите ли, отношения любовников с самого начала предполагают тайну, недоговорённость, игру словами, но даже и в этом случае из них, когда они исчерпают чистую романтику, в которой не было обмана, могут получиться хорошие друзья. А если интимные отношения изначально строятся на обмане, если для кого-то из любовников интимная связь всего лишь игра, то друзьями они не будут никогда, более того, скажу, враждебные нотки в их отношениях возникнут… Это уж точно! Вот и у нас появилась запретная тема – политика эта чёртова, а как в наше время о политике не говорить? Вот и возникла дыра в отношениях. Я попыталась эту дыру заполнить сексом, но, – вновь махнув рукой, – кого там, ещё больше отдалились. Правда до вражды дело не дошло… Да, – Вера Степановна махнула рукой, – и дойти не могло. Всё-таки наши отношения строились на некоторой любви друг к другу. Не скажу, чтобы крепкой, но чувства между нами искренние.