Анастасия Игнашева - Этюды Калининской базы…

– Ага! – говорю, – И в чём твоя креативность? Креативно мешки с картошкой таскаешь? Обиделся. Опять же – Путин ему не нравится. А нафига тогда в Россию припёрся?! Сидел бы у себя в Туркмении. Туркменбаши всяко лучше.

– А тебя тут никто не держит! – говорю, – Вали на все четыре стороны! Только не думай, что тебя где-то ждут с распростёртыми объятиями! И ваще – там хорошо, где нас нет!

– Где тебя нет – действительно хорошо! – отвечает.

– Не думай, что где тебя нет – лучше! И тем более – где ты есть. Заткнулся.

Но «апупей и апупеоз» наступил в эту субботу. Обычно Фелька приходит на работу часам к шести утра, а то и вовсе ночует. И сидит в кабинете менеджеров за компом. А в субботу, когда у менеджеров выходной, он сидит там весь день. В игрушки какие-то играет, или смотрит порнуху. Скажу сразу, ребята. Я далеко не ханжа и смотреть, или не смотреть – личное дело каждого. Я вот не смотрю, ибо неинтересно. К тому же – подобного рода времяпровождение – ИМХО – показатель невостребованности. Я как-то спросила Фельку – в ответ на его попытку поддеть меня – а когда у него в последний раз была женщина? Теперь я сомневаюсь, что там и в первый раз было. Мущинка в свои тридцать лет совершенно не умеет себя с женщинами вести. Серый и то лучше понимает. Зато Феля до недавнего времени не уставал повторять: «Я – бог!» и «Моё священное божественное тело!» А сам – глиста глистой. Как Серый. Ну, я не выдержала и говорю:

– На бога не тянешь, а вот на мелкого беса – в самый раз. Обиделся. Ну так вот. В субботу. Феля засел в кабинете у менеджеров с бутылкой вискаря. И с порнушкой. И ладно бы – сидел тихо! Так он, подлец, колонки врубил на полную. И весь склад слышал охи-ахи-стоны и прочие «дас ист фантастиш!» Собрал вокруг всех наших таджиков, с которыми устроил распитие. Хотя им Коран запрещает. Мурад, правда, сказал, что Коран можно и обойти – мол, «ночью и под крышей – можно». А Боймахмат добавил: «А ты думаешь – таджики не пьют?»

К слову сказать – Фелька трезвый от Фельки пьяного не отличается ничем. Как был безбашенный в трезвом виде – так и остался в пьяном. Только что сексуальная озабоченность сильнее стала заметна. Утром, когда мы пришли на инвентаризацию, Феля дрых в кондейке. Отсыпался после вчерашнего.

– И этот человек запрещает мне ковырять в носу! Смеет мне указывать на мои недостатки! – сказала я Гале, – Счёл все соринки в моих глазах, а в своём таких брёвен не замечает!

Где-то в час, когда мы с Галей в очередной раз зашли погреться из бакалеи, Феля выполз на свет, несчастный в своём бодунище.

– Сегодня я не стану называть тебя великим! – сказал Анатолий.

– А я ничего не помню. – ответил виновник торжества. Ну, помнит, или не помнит – шут с ним. Феля помог нам досчитать товар и уполз в кабинет к компу. Когда я уходила – он смотрел очередную серию «Гарри Поттера». Это второе, что его интересует после порнухи.

– Иди, иди. – сказал он мне, – Не доросла ещё до «Гарри Поттера».

– Я его уже переросла. Так что расслабься.

– Не дай мне Боже ещё раз раскрыть рот в твоём присутствии! – взвыл Феля.

– Вот и не раскрывай. Соглашайся молча и сразу со всем.

– Иди нахер!

– Сам иди в такую даль! А впрочем, ты и так на нём, только ноги свесил!

И я удалилась, оставив Фелю биться в истерике.

– Господи Всеблагий! Матерь Божия Заступница! Сделайте так, чтобы Надир получил много-много-много-много денег и больше к нам на работу не приходил!!!

– Размечталась!

Нет, это не небеса разверзлись в ответ на мои молитвы, это Олег подошёл.

– Да он, даже озолоти его, всё равно, из принципа, сюда таскаться будет. – продолжал он.

– Нашла кого просить ради Христа! Мусульманина! – добавил Вильдан. Надир – типичный «вампир» – пять минут общения с ним и ты полутруп, выжатый лимон, перегоревшая лампочка. Я сильно подозреваю – и не только я – что работает но не только, чтобы снискать себе хлеб насущный, но и чтобы «вампирить». Однажды в моей жизни уже был такой человек. Преподавательница моей «Альма Матер». Марье Михайловне было уже под восемьдесят, но выглядела она лет на шестьдесят максимум. Рослая, подтянутая, всегда на каблуках, седины в волосах почти нет и лицо гладкое. Она специально окружала себя студентами, чтобы «пить» их энергию. Я же старалась свести общение с ней к минимуму. Потому что пять минут разговора – и такое чувство, что ты всю ночь вагоны разгружала. При этом Марья Михайловна ничего не делала, просто она говорила. Толкала длинные пафосные речи. Надир действует иначе. Вот он появился на складе, шевеля тараканьими усами и всё – Настя должна бросить всё и бежать к нему со всех ног, – проверять точки, которые ему везти. А то, что они «висят» по некоторым позициям и на них ещё нет документов, по которым их проверять – его не волнует! И он будет таскаться за мной как тень – чёрная и усатая – и нудеть в ухо: