Арнольд Ихаев - Улей

– Сынок, оглянись вокруг, видишь ли ты все еще тот луч?

Но Тим не хотел искать его, слишком уж много страданий он причинил ему. Но мать вновь попросила, тогда сын послушался и посмотрел в ту сторону, что и раньше. Там все еще был его луч, только в этот раз он был заметно ярче прежнего.

– Мам, он все там же, но это не тот луч, он другой – красивый и яркий. Он не похож на прежний.

Тогда мать заметила:

– Нет, сынок, это все тот же твой луч, только теперь он настоящий, теперь он уже родился. Когда ты пошел за ним, ты хотел опередить то, что должно было случиться намного позже, пытаясь предвосхитить будущее, поэтому, когда ты его нашел, он был таким, каким ты мне его описал. А сейчас он уже родился и начал свои первые шаги навстречу к тебе. Помнишь, дорогой, что я говорила: ты не можешь изменить день и час того, что должно произойти, ты только можешь сделать выбор, увидев вдалеке свою судьбу, но ты не можешь знать при этом, насколько ярким должен быть тот луч, то есть родился он или еще нет. А теперь, сынок, перед тобой опять стоит выбор, как тебе поступать, но помни мои слова. Он еще раз взглянул на сияющую вдалеке половину, только теперь уже без грусти, повернулся к маме и крепко обнял ее. Ей не нужен был его ответ, чтобы понять, что он больше не станет искать в небе свой луч, ему лишь важно знать, что он у него есть.

После того, как Донейл закончил рассказ, Амелин искренне похлопала и похвалила мужа за придуманную сказку, она ничуть не сомневалась в том, что сказку придумал именно он.

– Папа, а у лучика Тима нет папы? – успел задать вопрос Томи.

На что Донейл лишь коротко ответил, что не знает, ведь это всего лишь сказка: там не обязательно должны быть папа или братья и сестры. Пожелав всем спокойной ночи, глава семейства покинул комнату, ссылаясь на то, что ему уже пора собираться на работу.

Прошло менее получаса, как в доме наступила тишина. Донейл в это время перебирал проекты, чтобы сделать проверку по финансовой части. Амелин, пока муж рылся в бумагах, успела прибраться и включила чайник. Она хорошо знала привычки мужа, который при каждом удобном случае любит попить чай.

– Амелин, ты будешь чай? – поинтересовался Донейл, услышав, как бурлит вода.

– Нет, хочу дочитать свою книжку, мне осталось всего несколько страниц. Хочешь, я тебе налью? – спросила она, открывая книгу на нужной странице.

– Нет, раз ты не будешь, то я приготовлю себе кофе, – имея в виду черный турецкий, – а то что-то усталость накатила, а мне еще работать.

Услышав это, Амелин закрыла книгу и подошла к мужу, он сидел на диване, еще не успел встать, чтобы заняться бодрящим напитком. Присев к нему на колени, нежно обхватила шею и поцеловала в щеку так, как если бы это была маленькая дочка, посмотрела в глаза и спросила:

– Дони, а может, останешься сегодня, мне что-то спать совсем не хочется, а одной в двуспальной кровати скучно.

– Нет, сегодня не могу, я пообещал кое-что подготовить к утру. Столярная мастерская была личным бизнесом Донейла, поэтому он мог себе позволить гибкий рабочий график.

– Ведь я не так часто тебя об этом прошу, – продолжала Амелин, – помнишь, когда мы поженились, ты обещал исполнять все мои желания?

– Амелин, это ведь когда было, я же не мог тебе тогда пообещать, что это ты будешь исполнять все мои желания. К тому же ты достаточно выросла с тех пор, пора перестать в сказки верить, – пошутил он в ответ, поцеловал ее в губы и крепко прижал к себе. – И все-таки повезло тебе со мной, наверное, меня тебе сам Бог послал, – продолжал он подшучивать над ней.

– Хватит тебе, хвастун, не злоупотребляй тем, что я всем говорю, какой ты у меня красивый.

На самом деле Амелин и Донейл были красивой парой. Он – рослый (180 см) смуглый брюнет с темно-карими глазами. Тело, хоть и не отличалось эффектным рельефом, при этом было очень стройным, с идеальными пропорциями, лицо всегда не до конца выбрито, немного удлиненной формы, с ровным носом, не совсем острым подбородком и красивым высоким лбом. Амелин – привлекательная шатенка со светлой кожей и неестественно красивым зеленым цветом глаз, что придавало ее взгляду особенную прелесть. На ее милом идеально овальной формы личике красовался немного курносый и очень аккуратный носик, а за пухлыми губками скрывались ровные белоснежные зубки. При росте 165 см у нее были длинные красивые ноги – повод для мужских комплиментов и женской зависти. Они оба смотрелись довольно экзотично и напоминали каких-нибудь актеров турецких сериалов, очень популярных в то время.