Константин Крюгер - До смерти живы будем

Умудренный Николай Аркадьевич, предполагая подобное развитие событий и желая проучить «неслуха», строго-настрого велел всему медперсоналу отделения жестко отказывать тому в «послабляющих» средствах и процедурах.

Ещё к концу первой недели пребывания я наладил теплые «товарищеские» отношения с Оленькой, веселушкой – медсестрой, симпатичной блондинистой пышкой. Наслушавшись трёхдневных непрекращающихся завываний Павла Ивановича, я подкатил к своей подружке в ночное дежурство. После получасовых уговоров под медицинский спирт, она уступила домогательствам и выдала упаковку пургена. Дядя Паша употребил её целиком незамедлительно.

Следующий день, суббота – настоящий праздник: день приемов! Посетителям разрешалось навещать больных с 14:00 до 19:00.После завтрака, часов в десять обрадованный Дядя Паша со словами «Кажись – начинается!» убыл в направлении мужского туалета, расположенного в конце длинного коридора. В полтретьего ко мне на провед пришла Мама, в три – к Алику заявилась красавица – невеста, а к подполковнику – семья в полном составе, включая двух малолетних внучек. Гости деликатно расположились около кроватей родных и вполголоса вели культурные беседы.

В начале шестого, когда за окнами сумерки уже начали красить атмосферу в невнятный грязно-сиреневый цвет, дверь с треском распахнулась, и по стене в палату вполз Павел Иванович. Застиранная майка-алкоголичка едва доходила до пупа, а семейные трусы непонятно как держались на коленях. Не обращая внимания на произведенный его явлением фурор, он натужным хрипом выдавил: «Если девкам так целку ломают, зачем они потом дают?!» и рухнул на койку. Проспал Дядя Паша целые сутки с короткими регулярными перерывами на послеоперационные уколы антибиотиков каждые два часа. Когда игла входила в одну и ту же точку, беспокойный пациент жаловался отчаянными вскриками и звучным матом. Измученный постоянными побудками Алик вызвался расчертить немаленькие Иванычевы «половинки луны» на квадраты, как в игре «Морской бой», чтобы не тревожил по ночам остальных отдыхающих.

Периодически набегал меня проведать друг Колька «Кука», барабанщик популярной группы «Апрель». В один из таких визитов мы встретили Женьку М., басиста вовсю гремевшей «Машины Времени», в свободное от концертов и репетиций время служившего санитаром отделения реанимации, этажом выше. Женька с удовольствием заходил во время дежурств поделиться столичными рок-новостями, что очень скрашивало больничную тягомотину.

Расцвечивали однообразность дней и веселые соседи. Терпеливый доктор Николай Аркадьевич натолкнулся как-то во врачебном буфете на «Олимпийца», сливающего пиво из бутылок в двухлитровый термос, чтобы сразу сдать освободившуюся посуду. Тот «дал дубового» и упорно настаивал на версии «А я думал, что там квас!», видимо припомнив популярный фильм «Семь стариков и одна девушка».

Отлежав положенные скучно-веселые двенадцать дней и сердечно распрощавшись с однопалатниками и заботливым медперсоналом, я в полном счастье вернулся к учебе без каких либо проблем и опасных осложнений. Изучив больничную выписку, институтский невропатолог в дополнение к уже перенесенному лечению добавила серию «горячих» уколов магнезии и на три месяца «подсадила» на фенобарбитал 5 5 Сильное успокаивающее со снотворным действием. с целью улучшения сна. На этом первая больничная эпопея благополучно завершилась.

Второе сотрясение настигло меня спустя два года и практически в те же даты. Как кратко сформулировала незабвенная Наталья Алексеевна «Набрал по сумме ударов! Сознания не терял, в нокауте не лежал, но все признаки налицо!».

Николай Аркадьевич встретил тепло, сразу отдал команду «накачать студента» магнезией и седативами, и пару дней я пребывал в дреме. Отоспавшись, начал знакомиться с соседями. Как ни странно, на этот раз клиентов спецвытрезвителя в палате не оказалось.

Слева грустил парнишка, «взявший напрокат» персональную «Волгу», чтобы пустить пыль в глаза любимой девушке. Машина, к несчастью, принадлежала могущественному ведомству и содержала «спецтелефон». Когда поднятый по тревоге спецназ «блокировал» неудачливого «Ромео», то «малость» его помял. Малец отделался сотрясением мозга второй степени и множественными ушибами. Сразу после выписки его путь лежал в суд.

«Тяжелые» лежали в ряду напротив, в специально оборудованных кроватях. Строители из дальнего Подмосковья перед началом сезона меняли плитку бассейна в пионерском лагере. Плотно отметив завершение работ «пшеничным» вином, они решили «обновить» водоем, а заодно и охладиться. К несчастью, «колер» новой облицовки идеально имитировал цвет водной глади, а с «пьяных глаз», вообще, неотличить. Воду, как в анекдоте, налить забыли. Двое друзей, нырнувших в самом глубоком месте скошенного дна бассейна, переломались страшно, остальным повезло больше. Практически целый год два приятели подвергались целому ряду сложнейших микро – и макроопераций. У Николая, перенесшего восемь искуснейших процедур на позвоночнике, практически восстановились двигательные способности по всему телу. А его другу, Лёхе, проведенные 12-ть оперативных вмешательств помогли не сильно – он мог только вращать головой, ниже ничего не действовало. Молодая жена устроилась нянечкой в отделение, чтобы быть ближе к суженому. Но изматывающие ночные дежурства вкупе с угасанием надежды на выздоровление привели к тому, что «соломенная вдова» «пошла вразнос», и её благосклонностью, кроме прочих, пользовался даже Николай.