Анна Линн - Ветер и вереск. Книга вторая

Королевой мая, мама, завтра выберут меня»

– Это стихи Теннисона, – пояснила она Лизе. – Я учила их наизусть и повторяла каждый день, как молитву. Но это не помогло. Королевой выбрали не меня. —Венди засмеялась, и они снова склонились над фотографиями.

– А это девочки плетут гирлянды.

Лиза заметила, что фото в руке Флой чуть дрожало. Милые девочки: темноволосая смешная Эстер с открытым ртом, почти подросток, рыженькие головки Тессы и Венди, сосредоточенный Дэмиан в шортиках деловито вышагивает, держа палку в вытянутой руке как меч. Флой вглядывалась в фото с нежностью и одновременно с грустью.

«Наверное, она очень скучает по дочери», – подумала Лиза.

Флой, забывшись, словно озвучивая свои мысли, негромко произнесла:

– Эстер так мало виделась с отцом. Мы расстались, когда ей было три года. Сложный возраст. Он ушел. Может, это моя вина…

Венди обняла её и поцеловала в голову.

– Ты самая лучшая в мире мама и тетя. Ты это знаешь.

Они посмотрели друг на друга долгим взглядом, и Флой улыбнулась.

Лиза перевернула страницу альбома.

– Венди, а это вы с Тессой, – узнала Лиза. Сестры стояли в обнимку с венками на головах. – Мне кажется, Тессе не идет венок, она слишком картинно красива. И поэтому как-то неестественно смотрится. Вот корона – да, это её. А тебе идут эти цветочки, Венди.

Лиза долистала альбом. Он был солнечный и радостный.

– Спасибо. Не хочешь посмотреть, что в другой коробке? – Венди легко рассмеялась, тряхнув головой и заглядывая Лизе в лицо. Чудесные у неё были глаза – озорные и живые, они улыбались отдельно от губ и словно жили своей жизнью.

Лиза открыла следующий подарок – это оказалась небольшая книга с фотографиями северной Англии «Краски Йоркшира». Ещё она получила самодельную разноцветную свечу от Флой и конфеты от Макса. Лиза сидела с подарками на коленях, перебирала их, раскладывала на софе и старалась впитать в себя это Рождество до конца, запомнить на многие годы.

Диваны с лоскутными подушками, кафельный пол, полосатые половики, дверь в садик, и длинный английский ключ торчит из замочной скважины, точь-в-точь как ключ из книги «Алиса в стране чудес». На спинке дивана разложены разноцветные полосатые гольфы и шарф с перчатками к ним в придачу – один из веселых подарков, доставшихся Венди. Бумажные золотые короны, которые сваливаются с головы, и родные лица – словно Лиза прожила с этими людьми долгую-долгую жизнь, бок о бок, и знает о них всё, и сама когда-то танцевала в венке около майского наряженного шеста. Шторы в гостиной были незанавешены, и в окна было видно, как с далеких холмов спускалась синяя вуаль сумерек. За застекленной дверью, ведущей в сад, было видно кривоватое дерево с птичьими гнездами на голых ветках, торчащих, словно растопыренные пальцы.

Приглушенный свет, деревянные стулья с выгнутыми высокими спинками и с шишечками на них: тихий неспешный уют английских больших домов, старинная английская сказка у камина. Лиза получила сегодня все сразу и сполна. Ожили разом все её любимые английские книги, и она c удивлением поняла, что «Венди» – это имя героини из её любимой детской книги про Питера Пэна.

Блики от огня в камине дрожали на поверхности латунного старинного чайника, в стеклах очков Флой. В центре гостиной у стены стояло старое пианино с надписью «Kent and Сooper Hottingem», а на пюпитре была тетрадь с нотами, раскрытая на песне «We Three Kings».

– Кто у вас играет на пианино? – поинтересовалась Лиза.

– Все понемногу, – отозвалась Флой.

– Лучше всех Эстер играла, она училась специально, – подхватила Венди.

– Да. Она любила играть, – задумчиво повторила Флой. – Ты тоже хорошо играешь, Венди.

– Сыграй что-нибудь, пожалуйста, – попросила Лиза.

Венди пожала плечами, и с улыбкой села за пианино.

– Какие пожелания? Что-то рождественское?

– Что угодно. Что тебе нравится.

Венди на секунду задумалась, открыла нужную страничку и начала играть, внимательно вглядываясь в ноты. Лиза не сводила взгляда с её профиля – трогательные рыжие реснички и скулы в веснушках. Это было наслаждение – смотреть как, Венди играла. Живые локти, лопатки, словно маленькие крылья, позвонки на тонкой шее, сосредоточенный взгляд, худые быстрые пальцы и проседающие под ними клавиши и чуть сведенные, словно нахмуренные брови (Лиза никогда не видела, чтобы Венди хмурилась). И вдруг – неожиданный перелив и лицо, словно подсвеченное изнутри, и медленное движение головы назад. Губы Венди растягивались в улыбке и она прикрывала глаза от удовольствия, задерживала дыхание и затем жадно вдыхала носом аромат музыки. Лиза вспомнила Лешу, Эмили, колледж, и как она плакала, когда они играли вдвоем. Мелодия, которую играла Венди тоже была щемяще-трогательной, словно прелюдия к старинной сказке про королей и королев из далекой страны.