Анна Мичи - Ты мой яд, я твоё проклятие. Книга вторая

– Ах, нейди, вы как настоящая королева! Посмотрите же в зеркало, боги ещё не видели такой красоты!

Я послушно кинула взгляд в огромное широкое зеркало, которое придерживали две крепких прислужницы. Гладкая поверхность отразила тоненькую девушку, затянутую в белоснежный атлас. Платье и впрямь выглядело по-королевски: пышная юбка с богатым шлейфом, украшенная кружевами, белый цветочный узор по подолу вверх, к талии, грудь в вырезе манит и привлекает взор. Лицо у девушки спокойное, невозмутимое, взгляд усталый и равнодушный. Холодная невинность.

Я горько усмехнулась в душе.

Увы, уже далеко не невинна. И речь даже не о том, что было между мной и Сейджем. Просто пришлось повзрослеть и снять розовую ленту с глаз, через которую я до сих пор смотрела на окружающее. Понять, что отец – всегда добрый и заботливый – на самом деле может быть беспощадным чудовищем в человеческой шкуре. Что мужчина, видевшийся мне образцом чести, может оказаться шпионом и предателем.

И что одержимый демоном, жестокий, как смерть, мой похититель, злейший враг отца, Сейдж дин Ланнверт – может стать для меня всем.

Вот только уже через три дня я выхожу замуж за другого. За бывшего друга Сейджа, за предателя, похитившего его разработки, за верного слугу отца, Арда дин Койоху. И белое платье, которое сейчас тщательно подшивают прямо на мне, поправляют последние детали – дань обрядам далёкого юга, родины моего жениха.

А ещё белое – символ траура. Последний путь невесты из отчего дома, символические похороны и новая жизнь. Недаром после обряда мне предстоит сменить белое платье на алое.

Я вспомнила, как познакомилась с семьёй дин Койохи. Ради свадебного обряда в столицу приехали его родители и брат с двумя сёстрами, старшие из них – и со своими семьями. Многочисленная толпа черноволосых и черноглазых, говорливых южан поселилась в одном из наших гостевых поместий.

Родители дин Койохи мне даже понравились – сухонькие, изрядно напуганные столицей старичок со старушкой. Чёрные маленькие глазки с растерянностью смотрели на непривычные блеск и роскошь.

А вот неприязнь к дин Койохе я так и не смогла перебороть. До самого конца терзалась, следовать ли недвусмысленному приказу отца или сбежать – в Ордон или к бабушке, или куда угодно, лишь бы подальше от навязанного жениха.

Поначалу ждала, что Сейдж вот-вот явится за мной – но вот уже шёл к концу месяц, а о нём ничего не было известно. Батюшкины шпионы разводили руками. Он пропал, как камень, канувший в воду – а с ним и близнецы, и Мелина.

Последнее меня злило. Неужели они до сих пор вместе? Неужели он поверил ей, решил, что именно она помогла ему очнуться от проклятия тёмной магии? Откуда-то из самого нутра поднималась злая, жёлчная ревность. Кто угодно, лишь бы не Мелина!

Впрочем, о чём мечтать, чего я могу требовать, если сама выхожу замуж за дин Койоху.

Наверное, мне не стоило бы подчиняться. Думаю, отец отменил бы свой приказ, если бы я настояла, если бы пригрозила уйти. И поначалу я упрямилась, не соглашалась назначить дату, отказывалась шить свадебное платье, твердила, что никогда этого не сделаю. Каждое утро просыпалась с мыслью о Сейдже и молилась святой Миене о том, чтобы снова его увидеть. Но он так и не появился.

И я поняла, что не нужна ему. Он выбросил меня из памяти, стряхнул, как засохшую грязь с полы плаща. Если мы и встретимся когда-нибудь вновь, то эта встреча неминуемо станет последней: он просто убьёт меня, как дочь его злейшего противника. Теперь я для него не больше, чем способ отомстить и причинить отцу боль.

Примерка завершилась, девушки собрали принадлежности и выпорхнули, заверив, что платье будет окончательно готово к завтрашнему утру. Когда их щебет и звук шагов замерли в отдалении, я поняла, что стою посреди комнаты, уставившись в пространство, и ничего не делаю. Весь этот месяц я жила как в тумане, вот и сейчас нахлынуло отупляющее безразличие, не позволяющее даже вспомнить, чем я собиралась заняться после ухода модисток.

Передёрнув плечами, я повернулась к выходу. Надо встряхнуться, надо как-то прийти в себя… хотя зачем?

По коридору снова послышались шаги, на этот раз тяжёлые, мужские. Я узнала их, но всё равно продолжала стоять на месте. В двухстворчатые белые, отделанные позолотой двери вошёл мой наречённый. Дин Койоха.

– Тинна! – обрадованно сказал он.