НП «ЛИТЕРАТУРНАЯ РЕСПУБЛИКА» - Бегущие по волнам. Сборник номинантов литературной премии им. А .С. Грина

Дни напролёт я шёл нелёгкой дорогой по правобережной волжской тайге, пересечённой оврагами и бесчисленными буераками. Шёл, разбрасывая при дороге накопленные за годы городской жизни никчемные «светские сбережения». Мысли мои становились просты, настроение – ровно и спокойно.

Через две недели пути я вошёл в знаменитый левитановский Плёс, пожалуй, самое красивое из известных мне мест на правом берегу Волги. Я бродил по перелескам Плёса, очарованный обступившим меня великолепием, и ранимая душа Левитана повсюду со мной собеседовала. Мы оба наслаждались природой и тончайшими оттенками наших творческих отношений, для которых не стали помехой века разлуки!

Я прожил в Плёсе пять дней. Жил бы и дальше, но, взглянув на календарь, висящий в коридоре гостиничного барака, понял: или я беру билет до города Кинешма и остаток пути совершаю на палубе комфортабельного пароходика, помешивая в гранёном стакане кофий и созерцая россыпи деревушек по сторонам приволжских холмов, или остаюсь здесь навсегда.

Эх, не дай я тогда слабинку, задержись с Левитаном ещё на недельку – как знать – может, и жизнь сложилась бы по-другому. Короче, не остался я. Купил на станции «Плёс» билет до города Кинешмы, а по прибытии в Кинешму в тот же день умчался в Москву…

P.S.

В Москве меня поглотила прежняя городская жизнь. Впрочем, нет, не прежняя. Изменилось всё, потому что изменился я сам. Дни добровольного одиночества навели порядок в моей душе. Я обрёл внутреннее согласие и способность отвечать на предложения мира не вспышками чувств, но рассудительно и спокойно.

Попытка разобраться в себе похожа на погружение в глубину житейского моря. На этом пути теряется привычная связь с поверхностным водоворотом дел и событий. И тогда человек испытывает страх одиночества. Но если он находит силы продолжить намеченное погружение, ему открывается огромное сверкающее дно, усыпанное морскими звёздами.

Дно? Какое же это дно! Астрономы и философы называют это сверкающее великолепие – Вселенная. Есть даже такая единица измерения – «одна Вселенная». Это масштаб одиночества Бога!..

Каждое лето в Тарусе мы – дети, на долго осевших там дачников – собирались на просторной террасе у нашей общей подруги Оли К. В окна веранды были вставлены яркие цветные стёкла, над столом качался самодельный бумажный абажур, раскрашенный руками хозяина, мастера на все руки. Каждое утро лучи преломлялись на стенах и потолке, создавая новый узор. Вокруг крыльца и под окнами цвели флоксы всех оттенков, которые осенью срезали и щедро раздаривали знакомым.

В силу неизлечимых последствий полиомиелита, эпидемия которого пришлась на середину прошлого столетия, Оля была прикована к инвалидному креслу. Это почти не мешало вести ей наряду со всеми активный образ жизни: читать, рисовать, общаться. Естественно, родители её старались, чтоб девочка не оставалась в одиночестве.

Вместе с Олей мы компанией выбирались на легендарные фильмы, которые шли в маленьком допотопном кинотеатре, ездили на закате мимо нежно цветущих розовато лиловых картофельных полей по дороге в Пачёво, жгли костры и рвали в темноте на ощупь не убранные в срок огурцы с запущенных колхозных огородов. Компания постепенно разрасталась, каждый приводил своих друзей, гостивших в Тарусе. Мы взрослели, и веранда – вместе с нами, она превращалась в подобие литературного салона, почти каждый вечер звучала гитара и авторская песня.

Однажды на веранде появилась и Таня Ф. Была она очень подвижной, тонкая как тростинка, с небрежными косами по плечам. Родители её увлекались альпинизмом, было понятно, в кого она такая спортивная и бесстрашная. Есть люди, которые рождаются лидерами, именно такой была Таня Ф. Она умела лучше всех рассказать анекдот или подчеркнуть комизм происходящего, и сразу становилась душой компании. Не помню, кому именно, пришло в голову назвать наше сборище королевством, естественно Таня стала королевой. Как она любила уточнять – вдовствующей. Наши тихие интеллигентные мальчики добровольно превратились в пажей и охотно сопровождали её в качестве эскорта. У девочек, в силу её внутреннего такта и не заносчивого нрава, она вызывала чувство восхищения, служила тем самым ориентиром, к которому стремятся. Таня придумывала маскарады на поляне, где мгновенно преображалась в цыганку, гадала нам по руке и залихватски плясала с бубном. На Ивана Купала в полнолуние она организовала купание в длинных ночных сорочках, с венками на голове на безлюдном, заросшем ивами берегу тогда ещё полноводной Оки.