Юрий Семёнов - Медовые перчинки

– Ты только подумай, – в который раз обратился к нему Константин Иванович. – Кто в первую очередь отвечает за перемещение груза согласно накладной?

– Ну я.

– Правильно. В здравомыслии тебе не откажешь. Тогда объясни, где товар согласно подписанной тобою накладной? На торговой точке его нет, что отражено в акте аудита, и проданным не значится, да и в остатках тоже.

– Да это сами продавцы приделали к нему ноги, – заикаясь, промямлил Баглан.

– Допустим, но они, как ни странно, этот факт отрицают.

– Мало ли что они отрицают.

– Хорошо. Но в накладной к тому же отсутствует подпись продавца в приеме товара на реализацию. Как быть с этим?

– Не знаю, но я точно доставлял груз на точку вместе с водителем.

– Кстати, и водитель этот факт припомнить не может. Кому из вас верить?

Баглан понуро склонил голову и не проронил ни слова.

– Молчишь? Что ж, дело хозяйское. Но предупреждаю: нам придётся обратиться в полицию и просить привлечь виновных, в том числе тебя, к уголовной ответственности. Другого выхода нет.

– Константин Иванович, но я точно помню, что доставлял груз на точку. Поверьте мне на слово, – жалобно заныл Баглан.

– Слушай, мы опять возвращаемся на круги своя. Не вынуждай меня повторять одно и то же. Уверяю, это тебе не поможет.

– А если воспользоваться услугами видеозаписи торгового центра, в котором находится наша точка? – уцепился Баглан за ниточку, и глаза его озарились блеском последней надежды. – Наверняка на ней зафиксирован факт доставки мною товара. Как вы думаете?

– Пока «если бы да кабы», я этот участок уже отработал. Сожалею, но камера в означенный тобою период не работала.

Константин Иванович ещё битых два часа склонял Баглана к даче признательных показаний, но он продолжал упорствовать, а затем и вовсе стал нем как рыба.

– Ладно, пиши как есть, но предупреждаю, что обман свидетельствует против тебя.

На том и решили. А на следующий день аудит обнаружил ту самую пропажу на совершенно другой торговой точке, более того – в другом населённом пункте региона и с другой накладной, подписанной всё тем же Багланом.

«Вот и верь после этого людям! – думал про себя Константин Иванович, мерно покачиваясь на полке в поезде, увозившем его домой. – Надо же, сознались в том, чего фактически не совершали. А может быть, я просто переборщил?»

Да нет. Дыма без огня не бывает…

Они появились на свет и познакомились почти в один день. Грозный чепрак Босс и рыжий Гошка. Два друга не разлей вода по жизни и двору. Только вот родители у них были разные. Босс благородных кровей. Его родословная упиралась корнями в далекую Баварию, а стволом древа – в загадочную Русь, где его орденоносный прадед властвовал на подиумах собачьих выставок. Гошка же так себе – внебрачный сын бездомной Машки и захудалого, но гордого, не сражённого тяготами жизни дворняги Васьки.

От матери, семи братьев и пяти сестер Босса отлучили ещё в месячном возрасте. Незадолго до этого он впервые своими глазами увидел мир, который упоительно пах молоком и действовал сильнее снотворного. Пугали только неведомые ему чудища в лысой шкуре, лающие не по-собачьи. Они брали его в свои огромные лапы, поднимали к небу и внимательно разглядывали, теребя нос и уши. Зачем они это делали, он не знал. Но всякий раз от этого полёта ему становилось жутко. Он мочился, визжал, что есть мочи, и прятался в густой мамкиной шерсти, подальше от корявых монстров с непонятным рычанием: «Ура, это самец».

Бздун Гошка родился на помойке. Именно там, где жила его мать: Машка – по прозвищу, Мария – по мужу, «п-ш-ла вон» – по-уличному. Её благоверный Василий был без работы, но кормил семью исправно. На задворках их территории было всё, чем можно поживиться. Случалась даже колбаса с отвратительным запахом и зеленоватым оттенком плесени. «Наверное, импортная», – думали они и, утерев слюну, жевали. Жевали, потому что вкус сои отдавал мясом, вернее, запахом той косточки, что снилась им по ночам. А бздун – это от молнии, что однажды сверкнула прямо у Машки под носом, чуть не опалив усы, которые опосля свернулись в трубочку.

И надо же было такому случиться, что волею судьбы они оказались по одну сторону крохотной улицы, в одном огромном дворе под названием ЖСК – жилищно-строительный комплекс.

Его хозяева – он и она, два опалённых жизнью человека, встретили новосёлов ближе родных. Босса поместили в апартаменты класса люкс. Гошку – в конуру из-под картонной коробки, но с отдельным входом. Они должны были служить охранниками. Гошка – оповещать звонком, у него это получалось. Босс – зычно лаять и, если придётся, кусать за зад.