Владимир Де Ланге - Вера и рыцарь ее сердца. Книга шестая. Любовь нечаянно нагрянет

Первый кандидат в женихи, квелый и бледнолицый помощник пекаря, никак не мог уразуметь, почему к нему на первое свидание должна была прийти не Вера, а какая-то Марина, которая так скоропостижно покинула Бельгию, потому что проживает во Франции. На свидании со вторым кандидатом Вера познакомила Ингу, которая при первой встрече его забраковала как бескультурного человека, ничего не понимающего ни в симфонической музыке, ни в поэзии. Этот мужчина книжек не читал, концерты не посещал и о России говорил страшные вещи, хотя там никогда не бывал.

Письмо Арсеена было третьим в этой сватовской серии, которое еще неделю тому назад Вера собственноручно разорвала на мелкие кусочки и забыла, но забыть, что из ее пособия каждый месяц отчислялись два тысячи франков на счет фирмы, занимающейся брачным произволом, она не могла.

Экзамен за третий год обучения Вера сдала хорошо, и в первый день каникул она вновь дозвонилась до агента брачной службы. Теперь она не просила, а медведем рычала в трубку телефона, как это образно описал детский поэт Чуковский.

«А потом позвонил медведь. И как начал, как начал реветь…»

– С вами говорит Вера. Моя фамилия – Лебедева. Я очень-очень зла. Господин, кого присылает мне ваше бюро? Невежд! Худых! Да еще больных и пьяниц! Я сделала глупость, а вы этим пользуетесь! Вам должно быть стыдно! Прекратите забирать у меня со счета деньги, и не нужны мне ваши женихи! Следующему кандидату я… покажу, где раки зимуют!

Последнее выражение уже годы бесполезно томилось в Вериной памяти, и тут оно нашло удачное применение, хотя любая русская присказка в бельгийском варианте теряла свою уникальную выразительность.

Неизвестно, что подействовало на работников бюро в Верином монологе больше: ее аргументация или телефонный рев, но больше письма кандидатов в женихи не приходили, но какая оплошность в реальной жизни обходится без последствий?

***

Маленький городок Ревеле являлся административным центром, объединяющим под своим началом несколько небольших деревень, десяток отдельно стоящих крестьянских усадеб и три старинных замка, которым хранили вековую верность высокие лесистые парки. В Ревеле и его округе больше всего почиталась добропорядочность и трудолюбие. Дома отличались добротностью, а продавцы – искренней любезностью. Для всей Фландрии этот округ являлся наглядным примером благополучия, достатка и фамильного процветания.

Через земли Ревеле проходил канал, несущий свои воды в Северное море. По каналу неспешно плыли пароходики, а вдоль канала совершали велосипедные прогулки ревельчане.

В окрестностях Ревеле на холмистых пастбищах щипала вечнозеленую траву упитанная скотина, а к осени поля колосились созревающим урожаем зерновых культур. Случайному путнику могло показаться, что он попал в царство плодородия и благоденствия, если бы не вездесущие велогонщики, которые нарушали умиротворение летнего дня, курсируя между крестьянскими хозяйствами туда-сюда, туда-сюда.

Можно сказать, что истинных ревельчан отличает любовь к своему любимому двухколесному транспортному средству: одни разъезжают на нем в выходные дни, наслаждаясь привольностью здешних мест, а другие безуспешно гоняются друг за другом, и даже пенсионный возраст не может их остановить. Одетые в аляпистые обтягивающие костюмы, седоволосые спортсмены отличаются агрессивной ездой, словно они в погоне за утерянной молодостью.

Деревня Фландегем расположилась в 6 километрах от административного центра Ревеле. Железная дорога разделяла деревню на две части. Не так давно железнодорожные пути были переложены на высокую насыпь, чтобы грохот проезжающих через деревню поездов меньше беспокоил жильцов первых этажей, хотя большинство домов в деревне имели вторые этажи, где обычно располагались спальные комнаты.

Дом господина Арсеена Лаере стоял на улице, прилегающей к железнодорожной насыпи. Первый этаж занимали столовая и гостиная, а на втором этаже расположились две спальни: одна – с окном, выходящим на железную дорогу, – была предназначена для гостей, а окно другой – для хозяина дома, и оно выходило на противоположную сторону – в сад.

В просторной гостиной напротив окна стояли, обтянутые белой кожей, два мягких дивана и кресло, а в углу напротив располагался новейший телевизор. Гостиная переходила в столовую, в центре которой красовался длинный стол на восемь персон, а за небольшой стойкой скрывался кухонный закуток.