Мила Яхнис - Татуировка на душе

Ты шмыгаешь носом, потом глухо произносишь:

– Ты даже не представляешь, как я по тебе скучаю.

Что я должна тебе ответить? Что тоска по тебе стала частью меня? Что я просыпаюсь с ней каждое утро? Что в день твоей свадьбы, находясь в Крыму, я прыгнула с обрыва в воду, и только чудом меня спасли какие-то мужики, рыбачившие неподалеку?

Что я не могу смотреть фильмы, которые мы смотрели вместе? Особенно ужастики, потому что помню, как ты прятала свое лицо у меня на груди, вот так, как сейчас, и спрашивала: «Ну что, там уже страшное закончилось?»

Что я должна тебе ответить? Рассказать, как я, накачанная реланиумом, на отлично защитила диплом? Как я не пошла на выпускной, потому что знала – там будешь ты? Вместо этого я просто пришла домой и выпила снотворного, но невовремя пришедшая хозяйка квартиры успела вызвать «скорую».

Ты хочешь услышать от меня: «Я тоже»?

Но я не могу это произнести.

Потому что это все равно что человек, которому ампутируют руку, скажет, что он по ней скучает.

Но ты не ждешь ответа. Ты кладешь голову на мое плечо и произносишь:

– Ты сможешь когда-нибудь меня простить?

Я не вижу твоего лица, но я знаю, что тебе чертовски плохо. Я знаю все оттенки твоего голоса. На секунду я пугаюсь, а вдруг ты смертельно больна, вдруг я чего-то не знаю.

– Лиль, у тебя все в порядке? Почему ты задаешь такой вопрос? Сейчас.

Хочется добавить, «а не 12 лет назад».

Но я не хочу знать. Я не хочу знать, почему за все эти годы ты ни разу мне не позвонила, не попыталась хотя бы узнать, как я живу, поэтому я не говорю этого.

Ты как всегда читаешь мои мысли:

– Потому что все эти годы я боялась, что ты просто меня пошлешь и у меня не будет даже надежды. Тогда на вечере встречи… я хотела поговорить с тобой. Но ты сама знаешь, что там вышло.

Я не уверена в том, что знаю, у меня до сих пор ощущение, что это все мне тогда приснилось. Мы в курилке вдвоем, я абсолютно пьяна. Практически под наркозом. Предусмотрительно напилась еще дома. Поэтому я просто тупо улыбалась тебе, не до конца осознавая, кто передо мной и что вообще происходит.

Ты говорила что-то, но для меня это было словно немое кино. Я механически кивала, держа в руках сигарету, пока она не догорела до фильтра и не обожгла меня. Я чертыхнулась и, кажется, заплакала. Ты потянулась ко мне и дотронулась губами до обожженного пальца. Потом я ощутила твои теплые руки на моих бедрах. В моей крови было слишком много алкоголя. Я абсолютно не соображала тогда и на автопилоте расстегнула молнию на своих брюках, чтобы помочь тебе добраться до заветной цели. Ты что-то шептала мне на ухо, что-то ласковое и важное, но я просто автоматически двигалась навстречу так хорошо знакомым пальцам и, бурно кончив, отрубилась окончательно.

Когда я открыла глаза, тебя уже не было.

– Малыш, я мало что помню, во мне было слишком много текилы.

– Я еще тогда пыталась тебе сказать, но, видимо, момент был неподходящий, и, когда я увидела тебя, мне окончательно снесло крышу… – ты умолкаешь в нерешительности.

Мне почему-то кажется, что очень важно, чтобы ты закончила фразу. Поэтому я молчу. Хочу, чтобы ты продолжила.

– Я сказала тогда, что не могу без тебя. Мне как будто все время не хватает кислорода. Только с тобой я могу дышать.

Мое сердце начинает биться слишком громко, я боюсь, что оно может заглушить твои слова.

– Ты, наверное, меня ненавидишь. И ты имеешь на это право. Я струсила, предала тебя. Сделала так, как было удобней. Больней, но удобней. Подумала, что смогу выздороветь. Что это просто болезнь. Ты знаешь, что мама возила меня к психиатру? Перед тем, как я согласилась на предложение Павлика.

– Откуда мне знать, ты же не рассказывала.

– Я не могла. Боялась, что ты разозлишься. Вы же с мамой терпеть друг друга не могли. Но она так умоляла меня, рыдала, хваталась за сердце, …в общем, я сдалась. Врач оказался тупым уродом, сказал, что мне не хватает нормального секса. Что это гормональный дисбаланс. И как только я начну спать с мужчиной, мое нездоровое увлечение девушкой само пройдет.

Я не выдерживаю. Тут надо было бы, конечно, промолчать деликатно. Но это выше моих сил.

– Он был прав, ты абсолютно нормальная женщина. Ну, если забыть о той встрече в ресторане.

Ты берешь мое лицо в ладони, пристально смотришь мне в глаза.

– Если бы он был прав, разве я бы чувствовала себя такой счастливой сейчас? Рядом с тобой.

Я чувствую себя садисткой, но бью по больному:

– Ну, 12 лет брака, надоело однообразие. Знаешь, сейчас другие времена и про замужних женщин говорят теперь, что они просто «экспериментируют». И ведь счастье – это не главное…