Валерий Петков: Скользкая рыба детства

Взрослые гордились нами. Мы были космонавтами или реально могли ими стать. Почти как Гагарин. Только надо подрасти и выучиться.

Вскоре в нашем городе открыли Школу юных космонавтов.

Все мальчишки стали записываться, и конкурс был невероятный. Набирали всего один взвод – тридцать человек.

Говорили, что в первую очередь примут тех, кого зовут Юра.

Смеялись, а глаза – серьёзные, потому что эти разговоры прибавляли волнений.

Было много Валериев, в честь Чкалова.

С нашей улицы прошли только двое. Я и Володя Шанин.

Синяя форма, курточка, пилотка, лётные эмблемы с «курицей». Учёба по программе первого курса лётного училища, тренажёры, физподготовка, морзянка, тренировки на выживаемость в экстремальной обстановке после приземления, участие в военных парадах, прыжки с парашютом в аэроклубе.

Есть чему завидовать.

Шурка не прошёл. Он не говорил – почему. Мы стояли с ним за домом, ворковали в загородке голуби, гомонил петух, чуял в нас угрозу, а Шурка ничего не видел, откровенно плакал от обиды и острой несправедливости, молчал.

Мне казалось, я попал в школу космонавтов легко, без усилий, особых волнений, но меня это расстраивало. Особенно, когда смотрел на Шурку.

«Почему я не утешаю его? Стою, молчу, а он же – мой друг. Пойти и отказаться – пусть останется он вместо меня. Ведь Шурка точно – сильнее, выносливее, достойнее, я это знаю лучше любой комиссии, сколько бы человек в ней ни заседало. Так будет честно!»

Мой праздник был омрачён, и хотя я не чувствовал собственной вины, это не приносило радости.

Я не стал ни лётчиком, ни космонавтом.

Шурка попал на срочную службу в РВСН – ракетные войска стратегического назначения. Через год у него уже было несколько рацпредложений, позже серьёзные изобретения. Он остался в армии, окончил училище, академию. Где и преподаёт в звании генерала, доктора технических наук.

Вот так и живут во мне деревенская изба, апрель, Шурка, запускающий ввысь ракету…

Мы смотрим в небо, застыли от восторга. Среда. Теплынь, скоро каникулы. И что делать на Земле целых три месяца, после всего произошедшего?

Чёрно-белое фото. Всем и – навсегда. Улыбается в круглом шлеме наш Юрий Гагарин.

Зимой я играл в хоккей. Был маленьким и юрким, и мне удавались прорывные финты к воротам противника. К началу лета в спортзале я стоял последним по росту, даже после девчонок, и носил тридцать второй размер обуви, в то время как пацаны в нашем районе за год повырастали выше некуда.

У меня даже появилась кличка – «Шпендрик». Кличка мне не нравилась, из-за неё приходилось много драться, я возвращался вечерами домой усталый и поцарапанный, расцвеченный синяками и ссадинами.

Отец поглядывал на меня внимательно, но молчал.

От отчаяния в моей шишковатой голове появилась нелепая идея – сконструировать пулемёт, который стрелял бы желудями. Даже название ему придумал: РПЖ, ручной пулемёт желудёвый.

Я представлял себе, как лягу у оконца под крышей нашего дома, неспешно и наверняка прицелюсь в выпуклый лоб Коляна Естифеева, с которым у нас шли бои, а успех был переменным. Жёлудь разлетится, на лбу противника мгновенно вспыхнет красная шишка. Колян вздрогнет, упадёт на землю…

В общем, чтобы не насмерть, но обидно! А желудей полно в лесу, до которого полчаса неторопливым шагом. Бесплатно, собирай-запасайся впрок, всем хватит – и белкам, и кабанам, и людям…

Стал пропадать в библиотеке. Она была в паре остановок от нашего дома. Выходил по утреннему холодку, не спеша, чтобы к открытию, к девяти, быть на месте. Тихо, дремотно, людей почти нет. Особенный запах пыли, клея и старых книжек. Хочется говорить только шёпотом.

Принципиальную схему пулемёта нашёл быстро, хотя в основном были цветные рисунки – каждый узел или деталь разного цвета. Было немного странно – такой красивый пулемёт должен был убивать. Но я-то убивать не собирался! Своих противников мне убивать не хотелось – ни к чему это, а вот достойный отпор дать – это было бы правильно. Из тех же книг понравились слова – «оружие возмездия». Как штык, который вонзается в дерево и раскачивается из стороны в сторону, завораживая, – так в меня входило слово «возмездие».

Первое, самое важное открытие – о заряде, выстреливающем «пулю». Он должен сообщать стартовое ускорение, но не должен быть мощным и пороховым, иначе жёлудь разлетится в момент выстрела, не долетит до цели. Должна быть какая-то пружина, возможно, из плотной резины, заводной механизм, чтобы перед стрельбой его можно было взвести. Как в часах, когда потенциальная энергия преобразуется в кинетическую. И тогда стреляй себе, сколько завода хватит…