Н. Пушкарёва - Мея

– Это когда ты овечек пасла? – переспросила я, вспоминая частые рассказы бабушки, которые я не всегда внимательно слушала.

– Да. И не только. – с улыбкой ответила она.

– Сколько тебе тогда было лет? – спросила я, понимая, что сейчас меня очень интересовал её рассказ и мне хотелось узнать все подробности.

– Шесть доходило в августе. – ответила она, а её брови немного нахмурились, словно вспомнив что – то тяжёлое.

– Ты же была совсем маленькая. – произнесла я, поражаясь ответу.

– Времена были другие. В помощи родителям – возраста не было. Павке тогда было чуть больше восьми, а он уже управлялся с табуном, а то и с двумя – тремя, не хуже любого скотника в колхозе. Очень любил коней и знал к ним подход. …Тогда все ребята помогали своим родителям. Жизнь была другая. Мама моя той весной заболела что – то и я в первый раз одна погнала отару на пастбище. Я и раньше ходила с ней на луга, но той весной началась моя полноценная работа. Тогда – то я и с Павкой познакомилась. Выбегая из проулка, он напугал моих овец. И я очень испугалась, а он так ловко собрал всех, прогнал до конца села и шлёпнув меня на прощание по ладошке с весёлой деловитостью сказал: «Я – Павка. Не растеряй овец. В обед приду к одинокому дереву, пересчитаю. …и с первым рабочим днём!». Тогда я посчитала его каким – то начальником и должным образом, по указанию, пригнала отару к одинокому дереву в обед. Павка сдержал слово. Он прибежал в тот день. – произнесла она с улыбкой, словно вспоминая что – то очень важное и дорогое. – …И в другой день пришёл. И во все последующие дни приходил. …Только не в последний.

– Вы стали друзьями? – с улыбкой спросила я, не обратив внимания на последние слова.

– Простой дружбой это не назовёшь. Мы стали одним целым. И в селе часто стали пролетать фразы «Павка – Мея пригнали», «Павку – Мею не видели?», «с Павкой – Меей были»… – с тоской в душе ответила она и продолжила. – Наша дружба была такой крепкой, что не только расстояние, но и время, не могло разлучить нас.

– Вы никогда не расставались? И не ругались никогда? – продолжила я задавать вопросы, с интересом ожидая красивую историю любви.

– Ругаться – ругались. – улыбаясь ответила она и продолжила. – Бывало так кричали друг на друга, что гром не мог нас переспорить, но… сразу же мирились. Не было дня, чтобы были в ссоре. И расставаться расставались, но казалось, что всегда были рядом.

Сидя за столом, Мея тихо напевала песенки и очищала картофель в мундире. Болтая ногами, которые ещё не доставали до пола, когда она сидела на стуле, она в такт качала головой. Анна Тимофеевна, мать Меи, резала лук и, украдкой поглядывая на дочь, улыбалась её мотивному мурлыканию.

– Мея! Меяяяя! Мея, скорей! – кричал Павка, забегая в ограду и стуча калиткой. – Луна рожает! Бежим скорее!

– Да, стой ты, заполошный! – произнесла Анна Тимофеевна, увидев забежавшего Павку. – Дай девчонке поесть спокойно, ведь только с горы пришла.

– Тёть Аня, скорее надо! – хватая Мею за руку, произнёс он. – Дело такое. Не ждёт!

– Мам, мы скоро. – добавила Мея, хватая в рот картошину и выбегая вслед за другом.

Солнце давно уже село, когда они добежали до загона в конце села. Огромная июльская луна освещала небольшой пригорок, серебристо – белую кобылу и черного, как ночь, маленького жеребёнка.

– Вот тебе и подарок. – произнёс отец Павки, сматывая узду и уходя с мужиками в сторону дома. Оглянувшись, он крикнул. – Павка, он твой! Распоряжайся!

Павка медленно подошёл к загону и, прислонившись лбом к жерди, тихо произнёс: «Смотри, какой красивый!»

– Я ничего не вижу. – шёпотом добавила Мея, чувствуя, как Павка, не отпуская, сжимал её руку сильнее.

– Да, вот же он. Чёрный. Как гром. – прошептал он, указывая в сторону кобылы. – И на лбу белое пятно, как молния.

– У грома нет цвета. – уже громче и как – то делово, произнесла Мея.

– Он чёрный и я назову его Гром. – резко добавил Павка, отпуская руку Меи.

– Называй Гром, но гром не чёрный. – утвердила она, немного улыбаясь его настойчивости.

– Чёрный! Говорю же тебе! – возмущённо добавил он.

– Жеребёнок чёрный, а гром не чёрный. У него нет цвета. Только звук. – споря, продолжила Мея.

– Чёрный! Страшный! Сильный! Быстрый! И победоносный! Как гром! – твёрдо произнёс Павка.

– При чём тут победоносный? – усмехнувшись, спросила она.

– Ты ничего не понимаешь. Говоришь, как девчонка! – выпалил Павка, не отрывая взгляда от своего Грома.