Игорь Агафонов - Алиса не боится, или Амазонка и Тимфок

О соседе-пенсионере (он одинок: бабка недавно померла, про детей не слыхал ничего). По поводу сообщения, что скоро отберут пенсии, говорит с усмешечкой: «Теперь лишь оступишься или, ну, простудишься… короче, долги начинают расти в геометрической прогрессии…»

«Паника (вечером). Затем, ночью, – отчаяние, безысходность… Никому ты не нужен…»

Один мой такой знакомый паникёр вытащил ремень из брюк и на дверной ручке по…

Говорят, нейроны с возрастом усыхают.

Это мне напоминает молоденьких, осваивающих, захватывающих пространство под солнцем блогеров: «Слышал звон – да не знаю, где он».

– Жена разрешила? – спрашивает продавец Дима строго – у мужичка, на вид довольно пропит о го и сосредоточенного взглядом к своей переносице.

– Да, – быстренько, радостно даже удостоверил тот (не врёт, стало быть). Он совсем дохленький. И в мою сторону глянул виновато. (Я только что отоварился, складываю продукты в сумку с прилавка.)

Мы из болота – дай пройти в ворота (ерунда какая-то, забыл, к чему).

Это ж не козявка из носа, это – мозг! Звучит гордо, не так ли? По Марксу Горькому почти.

– Напиши о современной власти… – говорит Артём – мой советчик Арт. Наперсник даже, можно сказать.

– Зачем это? Власть во все времена одинакова. Да ну, не хочется. Много доминирующей доминанты… Слишком избыточно. В детстве ещё, как отказался… вернее – отвернулся от фантастики, так и… Эта фантастика ваша надоела мне своей предсказуемостью. Как-то в момент! Чего так вяжутся к ней политологи? Чего уж фантастичнее реальности. Я б о человеке предпочёл вообще: о его многогранности, многоликости, исключительности, то есть не-по-вто-римости. С преобладанием рассудочной глубины, конечно… по возможности. Желательно, во всяком случае.

Иной раз пользительней общаться молчком, а не трещать сорокой белобокой.

Язык заплетается: погода меняется?

И такое случается

В ожидании автобуса Алиса сидит на скамье, вытянув ноги (стройненькие, между прочим, загорелые, особенно коленки круглятся бронзовым отливом), прикрыла веки и расслабила лицо – без макияжа всё: и так хорошо; руки вдоль бёдер, ладони ковшиком вниз – медитирует девица будто… или ворожит – на жениха, допустим. Слышит голос вдруг, достаточно приятный по тембру и, если не вполне трезвый, то в ту самую в меру, когда претендент на руку и сердце раскован на язык и готов изображать изысканного… ну, скажем, обожателя женских прелестей:

– О! Ноги! – И притоп, и прихлоп при этом, как кнутом по лопухам. – Привет, длинноногая.

«Ладно, хоть не корова…» – Алиса открывает глаза. Перед ней переминается парень с крупными кистями рук, напоминающие клешни, и пошевеливаются они у него, точно намерены сцапать либо перекусить добычу пополам. И парень этот, слегка поклонившись (и клешни качнулись из стороны в сторону), говорит достаточно опять развязно, но внятно и проникновенно:

– Разрешите па-аз-знакомиться, гражданка краля.

И, не спуская глаз с «крали», бочком присаживается на край скамьи, убирает под себя свои не промываемые ручищи (токарь, слесарь?). Алиса подымает дужками белёсые бровки:

– А чего надо-то?

Парень пожимает плечами, облизывает губы:

– Да вот, не климатит чего-то.

– На жизнь пожаловаться некому?

– Ну… где-то так.

И вдруг выпаливает:

– Пойдёшь за меня? – и сам пугается, откидывается корпусом, будто от неминуемой пощёчины: глаза округляются и слегка шалеют… но присутствует в этой пантомиме и нечто напускное – хитренькое, лукаво-игривое.

Алисе по темечку вроде как обушком – тюк («Сла-авненько, блямц…»): яркой вспышкой сон ей под нынешнее утро выпорхнул из недр памяти – в день и час своего рождения, на двадцать первый годок перещёлкнуло, точно в часах с кукушкой – чпок-пок распахнулось окошечко, и птица-синица высунула перламутровый носик: ку-ку, ку-ку! Вернее: чвик-чирик-вик! И в этом светлом сне: пред ясным взором – жёлтая песчаная пустошь, вширь и вдаль расстилается, и по жёлтому, значит, песочку ковыляет скорпион с загнутым кверху хвостиком, приближается к маленькому рачку, поднявшему над головкой свою клешню-лапку, поувесистей которая, – не то в защиту, не то в приветствии…

Алиса, вытягивая из себя слово за словом:

– А ты… случайно, парниша… не рак… по гороскопу?

Парень прищуривается – припоминаю, мол, ракообразный я, да. Или подладиться под тональность незнакомки желает?

– Д-да. Как догадалась?

– Неважно.

– Так чего… пойдёшь? Щас сразу с мамулей помирю… сь… познакомлю.