Злата Тур - Курс молодой стервы

Однако понимая, что расценки везде одинаковые, она с дрожью в голосе согласилась. Да и колесить по Москве в поисках других ломбардов сил не было.

– Хорошо, давайте хоть что-то.

– Я сейчас выпишу квитанцию, и в течение месяца вы можете все выкупить.

– Это вряд ли, за месяц мне хоть бы работу найти, – не зная зачем, горько выдохнула она, всю жизнь скрывавшая свои проблемы от других, Девочка – Светлячок, как окрестили ее еще в школе за всегда позитивное расположение духа, готовность помочь и подарить улыбку каждому.

Но часто вовремя сказанное слово может пойти на пользу. И сейчас хозяин ломбарда выступил в роли проводника благоденствия Вселенной.

– Я могу предложить тебе убираться здесь по вечерам. Вижу, ты девочка правильная и надежная, – перейдя на «ты», тепло сказал пан Шиманский.

– Откуда вы знаете? Вдруг я тут все заберу и скроюсь в неизвестном направлении? – грустно пошутила она.

– Девочка, я на глаз определяю стоимость драгоценностей, неужели ты думаешь, я не вижу, кто из людей сколько стоит?! Другие с такой внешностью не работу ищут, а богатого мужика, а ты золото за копейки сдаешь.

– Вы еще и смеетесь! Какая внешность? Блеклая мышь с травленой молью шкуркой! К тому же спасибо! Никогда в жизни я не буду зависеть от мужчины, – горячо воскликнула она, невольно выплеснув свою боль, и с испугом посмотрела на владельца лавочки. Вдруг решит, что она истеричка и передумает!

– Вы не волнуйтесь, я очень ответственная! И, правда, возьмите меня, мне очень нужны деньги, – брошенный котенок едва не сложил лапки в умоляющем жесте и с надеждой распахнутые глаза озарились искренней радостью, будто от выигрыша в лотерею.

Однако хозяин усмехнулся и повторил предложение, чтобы убедиться, что они друг друга правильно поняли.

– Погоди ты, не танцуй. Я же тебе не офис Газпрома убирать предлагаю! Давай уточним. Ты приходишь вечером, моешь полы, через день вытираешь пыль и поливаешь цветы. И пару выходных можешь взять в неделю. Десять тысяч рублей. В месяц.

Ломбард находился рядом с домом, где она сняла уголок, поэтому полученное предложение сейчас было просто спасительным. Что ей стоило на полчасика забежать и махнуть мокрой тряпкой?!

– Да я ваш подвал до блеска выдраю! – воскликнула она.

– Не подвал, а цоколь, – напыщенно поправил ангел – работодатель.

– Цоколь, цоколь! – радостно закивала девушка….

Обжигающе горькие воспоминания недавнего прошлого и запредельный восторг от только что пережитого шквала успеха столкнулись в душе, словно два грозовых фронта. И разразилась буря. Вета, или Светлана, что было ей привычней, громко и совершенно по-детски разрыдалась.

– Юзеф Казимирович! Миленький! Родненький!!! У меня получилось! Понимаете?! Получилось! Я не бездарная лохушка! Я не ноль! Не пустое место! Никто из моих учениц не подумал, что я никчемное существо!

Все еще прижимаясь к мужчине, она не замечала, что слезы, бурным потоком хлещущие из ее глаз, способны намочить его, как настоящий дождь. Она ревела взахлеб, всхлипывая и вздрагивая.

Так выходил стресс, который тугой стальной пружиной держал ее в напряжении все это время. Сейчас пружина с оглушительным треском лопнула, освобождая душу и позволяя родиться новой «Я».

Пан Шиманский осторожно отстранился, погладил по голове девушку и усадил ее на стул. Сам пошел наверх, перевернул табличку стороной «Закрыто». Он понял, что это почти истерика.

В его маленьком кабинете всегда хранился золотой запас «антистресса» – хороший, выдержанный коньяк. Налив в рюмки, он успокаивающе прикоснулся к руке Светы.

– Я очень рад за тебя. Ты умница. Выпей, тебе нужно успокоиться.

Света послушно взяла рюмку и, подражая киношным алкоголикам, шумно выдохнула и залпом опрокинула рюмку. Глотку словно опалило огнем, девушка раскрыла рот, отчаянно хватая воздух и выпучив глаза, как выброшенная на берег рыба.

Пан Шиманский протянул дольку лимона.

Она торопливо схватила ее и, запихнув в рот, часто-часто заморгала. Еще не просохшие глаза вновь наполнились слезами.

– Ю..ю…зеф Казимирович! Мне ж еще сегодня мыть полы, – жалобно протянула она. – А я сейчас, кажется, выпаду в осадок. И мне ужасно стыдно!

Спиртное действовало на нее моментально, заплетая ноги в косичку, а мысли в узелок.

Вытирая кулачками слезы, она развезла тушь чуть ли не по всему лицу и стала похожа на смешную подвыпившую панду. Все еще шмыгая носом, она постепенно успокаивалась.