Александр Киселев - Питерские истории. Рассказы

– Госпожа обострённая справедливость!.. – иронично приветствовал её Петя.

– Господа-джентльмены из культурной столицы! – вернула Надя шутку с улыбкой. Вся четвёрка заулыбалась, но ответил ей вновь Зернов:

– Вообще-то, мы обычно и вправду джентльмены…

– А я никогда не могу смириться с унижением других…

– Ваше право, Надежда. Только это бессмысленно – унижение в мире всё равно будет.

– Вы любите говорить о столь зыбких непонятностях?

– Я вообще люблю говорить. Особенно с умными.

– Тогда я лучше пойду. Я не умная.

– Скорее всего, Вы ошибаетесь. Но я не вправе судить по первым впечатлениям. Поэтому сначала говорю, а потом сужу…

– А бывало ли так, что, например, Вас считали дураком и отказывались с Вами разговаривать?

– Умные – ни разу.

– То есть, если я сейчас уйду – я дура?

Петя улыбнулся, сделал шаг в её сторону, окончательно откалываясь от коллектива, и предложил:

– Пойдём прогуляемся…

Они отошли от зерновских одноклассников, и он заметил:

– Вы не ушли, когда я стал занудствовать. Вы уже не уйдёте.

– Это похоже на шантаж! – улыбнулась Надя. Ей нравилось происходящее.

– Ничего подобного! Я просто откровенно выпендриваюсь, а Вы снисходительны к этому.

Она прыснула, первой не выдержав Петиного серьёзного тона:

– Зачем мы оба сейчас этим занимаемся?

– Самовыражение. Желание произвести впечатление.

– Впечатление на кого ?

– На впервые встреченного человека. Это рефлекс – заявить о себе. Если в будущем мы, допустим, поженимся, то главным будет именно тот, кто сегодня заявил о себе!..

– Не далеко ли т… Вы хватили? – удивилась Надя.

– Можно и на «ты»… Я чисто гипотетически рассуждаю.

– Знаешь, какова вероятность этого события?..

– Я тоже надеюсь, что этого не случится. Жена должна быть покорной дурой.

– Ты серьёзно?

– Конечно нет! Да с такой скучно, как в гробу!

Они не сговариваясь посмотрели на часы и оценили, что перерыв кончился. Заседание, конечно, продолжилось не совсем вовремя, так что они пришли без опоздания…

В своём докладе Петя от волнения и посторонних мыслей едва не забыл упомянуть своё главное достижение. Когда он закончил доклад, его работу можно было бы списать во второсортный утиль…

– Вопросы? – повернулся к аудитории председатель жюри. Надя, предварительно читавшая тезисы, встала:

– Чем Ваша работа отличается от сотен по предмету?

Петя моргнул, оглянулся на исписанную доску, посмотрел на напечатанный текст, на сердитую Елену Васильевну – и понял, что допустил грубый промах…

– Спасибо! – искренне сказал он Наде по окончании заседания.

– Обострённая справедливость! – засмеялась она в ответ.

– Я плохой докладчик. Как ты поняла, что я фэйлюсь?

– А с чего ты взял, что я поняла? Они так каждого второго спрашивали!

– А у меня спросила ты… Неужели ты не спасти меня пыталась?

– Спасти… Может я хотела перед жюри засветиться?

– Не твой формат. Ясно же, что им пофигу, кто задал вопрос…

– Но тогда может я хотела тебе показать, что чего-то понимаю?

– Чтобы потом перехватить лидерство? Может, но это тоже не твой формат.

Надя улыбнулась:

– У тебя на всё есть контраргумент! Тебя не переспоришь!

– Я же предупреждал, что люблю поговорить. Почему ты не признаёшь свою доброту?

Она смутилась:

– В наше время это почти постыдно: жалость, помощь…

– Есть люди, которые пришли бы в восторг, узнав о твоём существовании. А иные возвели бы тебя в ранг божества добродетели и поклонялись бы!

– А ты? – прервала она поток Петиных излияний.

– Такие как я ценят людей не за их моральные качества, а за ум.

– Сомневаюсь, чтобы ты ответил на мой вопрос…

– Есть вопросы, которые не следует задавать.

– Несомненно. Если подобный вопрос задан, нужно либо уйти во гневе, либо ответить на него… Ты же не уходишь!

Петя улыбнулся: его методика, с ходу переваренная Надей, обратилась против него самого.

– Я только скажу «спасибо» и откланяюсь. Довольна?

– Нет. Ты будешь искать разговора со мной. Неважно зачем. Будешь?

– Конечно. Пока не изучу тебя вдоль и поперёк…

Девушка красноречиво провела рукой по своему телу, изображая это «вдоль и поперёк». Зернов смущённо покраснел:

– Я не имел в виду…

– Я поняла, – смеясь кивнула Надя и добила его: – только жениться!

– Эй, леди! – к Зернову вернулась уверенность. – Жениться никто не обещал!

Оба рассмеялись, довольные диспутом.