Ирина Млодик - Там, где тебя еще нет… Психотерапия как освобождение от иллюзий

Что она обычно делала, когда не знала, как поступить? В детстве, конечно, спрашивала у мамы. Делала, как правило, по-своему, но спросить могла. Сейчас ей что-то подсказывало, что мама в этом вопросе – не помощник: ее саму придется утешать и вытаскивать из водоворота чувств, если Анна только словом обмолвится о том, что с ней происходит. Еще она искала ответы в книгах. Удавалось. Но не всегда. К тому же сейчас на это не было времени, да и непонятно было, за какую книжку стоит взяться, в какой из них будет тот самый ответ, который она так жадно ищет.

Что делает современная девушка, когда не знает, как ей поступить? Она залезает в Интернет. К своему удивлению, она нашла много ссылок на слово «депрессия». Выяснилось, что этим занимаются множество специалистов: невропатологи, психиатры, психотерапевты, психологи. На форумах самые разные люди задают им много вопросов, и не возникает ощущения, что все они психи. Придирчиво исследовав выставленные в Интернете резюме не одного десятка психологов, включая тех, кого ей порекомендовала Вера, Анна остановилась на трех кандидатурах.

Все три чем-то ее привлекали, но не были достаточно хороши. Номер один – дама лет пятидесяти. Участливое лицо, добрые глаза и, судя по резюме, много опыта. Несмотря на возраст, выглядит современно, и ей, пожалуй, можно было бы довериться и все рассказать. Но она чем-то неуловимо похожа на маму: прическа или улыбка… это очень смущает.

Номер два: молодая женщина за тридцать или к сорока, взгляд мягкий, глубокий, послужной список не такой внушительный, и это почему-то немного успокаивает: к очень опытным идти страшно – они наверняка способны «просчитать» человека в три секунды. Правда, про ее методы работы написано много непонятных слов, большинство из которых Анна никогда не слышала. Это пугает: а вдруг ей эти методы не подойдут или она не будет знать, что делать? Как в этом разобраться-то?

Номер три: молодой парень, мужчина. Очень обаятельная улыбка и пишет про себя и про свою работу так интересно, что к такому хочется не то что пойти – побежать. Вот только если она опять влюбится? Она ведь при нем мычать начнет, как дура. А то еще хуже: вдруг она влюбится, а он ее потом кинет, как Димка? Нет уж! Она со злорадством закрывает окошко с его страничкой. Не сейчас! Не готова она пока о своих проблемах рассказывать всяким красавцам.

Короче, никто не подходит. Она же всегда знала, что она – особенная, а это значит, что не каждый может ей помочь. Ей стало легче. Никто не может ей помочь. Вот в чем дело! Просто не родился еще тот психотерапевт, который бы смог ей помочь. Значит, надо просто жить дальше.

Эта спасительная мысль, а также весна, окончательно победившая в московском регионе, вернули ее к жизни. Она вышла на работу, перестав даже смотреть в ту сторону офиса, где сидели «гламурные дуры», перетиравшие ей кости тогда в закусочной.

Переписка с Верой увяла. Анне не хотелось писать: наверное, было стыдно за то, что не последовала ее совету. А может, просто рассказать было особо нечего, ведь ничего нового не происходило в ее жизни, все как всегда: дом – работа – дом. Феоктист так достал, что даже отпала охота шутить на его тему, девицы стали для нее даже не врагами, она гордо решила исключить их из вида homo sapiens, а потому не удостаивала своим вниманием. Окончательно победившая весна не казалась ей всеобъемлющей и достойной обсуждения темой. Так что писать было не о чем: нудеть уже нет никакого желания, а похвастаться пока нечем.

Ей каким-то образом удалось подойти к вопросу кардинально: выключить себя из жизни, не обращая внимания на активно бурлящий город, радостно проснувшийся после зимней спячки. Москва расправлялась с весной, зажигая тополя, зеленый цвет которых был готов вновь обернуться белым лишь для того, чтобы засыпать накаляющиеся улицы навязчивым пухом – кошмаром аллергика. Оставаясь безучастной ко всем метаморфозам города, Анна сильно удивилась, получив от Веры письмо в самом начале лета.

«Привет, Аня. Извини, что долго не писала. Такая суета, столько событий. Сложных для меня, к сожалению. Поручили один очень непростой проект по работе с персоналом. Не буду тебе описывать подробности, скажу только, что он довольно масштабный. Мне пришлось выбить право на то, чтобы сформировать проектную группу. У нас много филиалов по стране, и было так непросто придумать и создать большую, но хорошо работающую систему. Чудесная группа, отличные ребята, столько удовольствия от того, что решаешь такую трудную задачу, несмотря на бессонные ночи и утомительные командировки. Решаешь вместе, споря до хрипоты, ловя в воздухе идеи, разделяя работу так, чтобы никто не упал без сил и все получилось. И вот три недели назад мы ее доделали. Наше начальство было счастливо. Альберт Владимирович, наш главный, был воодушевлен и откровенно доволен. Мы и сами раздувались от гордости. Да ты, наверное, знаешь, каково это – когда берешься за почти невозможное, и все получается, несмотря на сомнения, тревоги и отчаяние.