Алексей Макаров - Паулина. Морские рассказы

Водитель привёз нас в офис и сдал агенту. Тут уже было легче. Все говорили по-английски.

Даже Серёга как-то облегчённо вздохнул и опять начал задавать свои насущные вопросы. Но у меня не было ни сил, ни времени, чтобы отвечать на них, и я их игнорировал.

Время пошло уже в судовом режиме.

Агент посадил нас в свою машину и повёз в имигрэйшн. Там нам поставили в паспорта печати. Вновь гонка по неровной брусчатке городка до проходной в порт.

И вот я уже вижу судно. Ещё во Владивостоке я видел его фотографии, которые мне прислали по e-mail. Но когда видишь всё своими глазами, то впечатления становятся совсем другими.

Это было что-то невероятное. Узенькая жилая надстройка на самом баке и выхлопные трубы в самой корме. С левого борта два внушительных грузовых крана.

На причал был спущен трап, и около него стоял вахтенный помощник.

Агент попытался взойти на трап, но помощник преградил ему путь и потребовал предъявить документ. Тот был удивлён, но документ показал. К нам подошёл старик. Седая борода, громадные тёмные мешки под глазами. Одет он был в потрёпанные шорты, из которых выглядывали тоненькие ножки.

Помощник по-английски обратился к подошедшему старику. По их разговору я понял, что это капитан. Как мне говорили по телефону, он болгарин. Поздоровавшись с агентом, капитан пошёл вверх по трапу, а нас как будто даже не заметил.

Серёга двинулся вверх, а я растерянно стоял перед своим полуразваленным чемоданом и соображал, как же его тащить.

Помощник, видя мою заминку, подошёл ко мне.

– Помочь, что ли? – уже по-русски поинтересовался он.

– Да… эту развалюху я один не осилю, – посетовал я и с выжиданием посмотрел на помощника.

– Вы не обращайте на мастера внимания. Вообще-то он нормальный мужик. Очень хорошо говорит по-русски. Так что насчёт этого будьте осторожны.

Взяв с обеих сторон поломанный чемодан, мы с помощником дотащили его до надстройки. Оставив перед дверью в надстройку чемодан, помощник пошёл вперёд по узким, крутым трапам, а я, взвалив развалюху на плечо, последовал вслед за ним.

Помощник подвёл меня к запасной каюте.

– Каюта деда выше палубой. Если надо, можете к нему подняться, – посоветовал он мне и ушёл.

Теснота была страшенная. Это меня ещё поразило на трапе, потом на палубе, когда второй помощник помогал перетаскивать мне чемодан через лазы во флорах в фундаментах кранов и по палубным трапам, а теперь и в этой запасной каюте.

Хотя она и состояла из небольшой приёмной со столом, телевизором и холодильником, спальни и узенького санблока, но её было не сравнить с моим предыдущим балкером, где только в приёмной можно было играть в футбол.

Оставив чемодан в приёмной на диване, я застелил постель и поднялся палубой выше. В каюту стармеха.

После моего продолжительного стука дверь открыл полуголый человек с растрёпанными длинными волосами. Видно было, что он только что после душа. Бёдра были обёрнуты полотенцем, волосы мокрые. Причёской и выражением лица он чем-то напомнил мне батьку Махно. Как потом и оказалось, Олег был из Мариуполя.

Он извинился за свой вид.

– Только помылся. Сутки из робы не вылезал. Извини, устал как собака. Давай завтра с утра обо всём поговорим. Время у нас ещё есть. Целые сутки. На, возьми бутылку воды, сок и кружку. Наверное, и сам устал? – спросил он участливо.

Что уж тут было скрывать. Во Владивостоке был уже полдень завтрашнего дня, и ноги у меня подкашивались. Я, получается, уже не спал больше суток.

Спустившись в каюту, я принял душ и завалился спать. Заснул сразу, как будто провалился в яму.

Проснулся без будильника. На нём было четыре утра. Рассвет только занимался, и в каюте был полумрак. На моих биологических часах было уже шесть вечера. Кто же спит вечером? Конечно, заснуть я больше не смог. Умылся, оделся и вышел на палубу.

Рассвет был прекрасный. На небе ни облачка. Не жарко. В шортах было самое время прогуляться.

Но надо было знакомиться с судном. Для того меня сюда и послали, чтобы не прохлаждался, а занимался делом.

Ознакомление с судном я начал с пеленгаторной палубы.

Чем дальше вниз, тем ясней становилась картина, что это за судно, для чего предназначено и какое его состояние.

Ржавчина старательно замазана краской. Значит, старались придать надлежащий вид судну без особых затрат. Тросы на шлюпках менялись давно, а маркировка стоит свежая. За прошлый месяц. Палуба не полностью ободрана, но закрашена.