Натали Ку - Васильки

Книгу мы так и не нашли, но на прощание эта интересная женщина написала для меня на клочке своего посадочного билета адрес в Вероне, откуда была родом. Сказала, что я могу заглянуть к ней в гости, если буду когда-нибудь в тех краях.

Вот ради такой весьма призрачной встречи с этой итальянкой я и стала учить итальянский язык. Непросто было это делать в нашем регионе. Но я вспомнила, что гид, возившая нас в Италию, очень неплохо говорила на итальянском. Попросила ее давать мне частные уроки. Занимались редко – из-за ее занятости и моего финансового положения. Один-два урока в месяц. Остальное я добирала самостоятельно и через какое-то время даже сама удивлялась тому, что начала достаточно много понимать в текстах и улавливать смысл итальянских песен. Могла объясниться в самых распространенных бытовых ситуациях.

Изучать языки оказалось очень увлекательным занятием. Наверно, итальянский так легко пошел у меня, потому что звуки не сильно отличаются от наших, к тому же писать и читать по-итальянски довольно-таки просто. Когда же есть успехи, то хочется достигать все новых и новых вершин. Еще появляется любопытство, как сказать определенную фразу, как поставить какой-то глагол в будущее или прошедшее время.

Ты, наверно, снова отнесешься со скептицизмом к моей очередной идее насчет языка. Я почему-то заинтересовалась японским: видела один самоучитель в книжном магазине, немного полистала. Это совсем другой язык! Так интересно узнать, как в нем все устроено. Нет, в Японию я ехать не собираюсь. Успокаиваю тебя заранее. Но тот самоучитель, наверно, куплю.

Ты знаешь, как-то я слушала мессу в соборе Святого Петра в Ватикане. Читалась она, как обычно, на латинском, но у латинского и итальянского языка очень много слов со схожими корнями. И в проповеди священника мне казалось, я что-то угадываю, что-то улавливаю, при том, что общий смысл все равно оставался непонятым. Но я сама придумывала, создавала себе ее содержание. Было ощущение, что проповедь обращена именно ко мне.

Интересный случай тогда произошел в соборе Святого Петра. Я читала, что надо потереть определенную ногу у статуи святого Петра в соборе и попросить о сокровенном. Я перепутала ноги, потерла не ту, при этом сбила с толку еще нескольких туристов, они стали повторять за мной и гладить совсем другую стопу, хотя нужная была сверкающей и отполированной от многочисленных прикосновений. Обнаружила я это уже в гостинице. Просто разговорились с соседкой по номеру, даже поспорили. Спросили у гида, она сказала, что ошиблась я. Я хотела вернуться, но оказалось, что собор уже закрыт, а ранним утром мы уезжали. Жутко расстроилась. А потом решила, что, наверно, нет особого смысла в этих ритуалах. И, наверно, в этом соборе Бог ненамного ближе к нам, чем в любом другом месте. Вот думаю теперь, исполнится или нет то, о чем попросила. Пока не сбылось. Но я не теряю надежды, а в Рим еще хотела бы вернуться.

Но на какое-то время моим смыслом стала Верона, куда Шекспир поселил своих Ромео и Джульетту. Жаль, что мы не побывали там с Иваном. И жаль, что я не знала итальянского, когда мы были с ним на Сардинии. Но в жизни очень часто бывают такие вот несовпадения. Очень трудно было найти тур в Верону из нашего города, пришлось добираться до места жительства Франчески через Москву и Рим. Это, конечно, несколько увеличило цену путешествия. Но не сильно. В Москву и обратно я ехала в плацкартном вагоне.

Помнишь, я сообщила тебе о своем путешествии и о желании найти Франческу? Ты сразу спросил, для чего, а потом, даже не выслушав моего ответа, сказал, что это безумие – искать из чужой страны женщину, с которой я мельком виделась в магазине. Хорошо, что ты не стал меня отговаривать. Правда, выражение твоего лица должно было бы меня остановить, ведь после того, как из моей жизни исчез Иван, ты вновь был для меня единственным значимым человеком.

Почему был? Почему не остался? Мне кажется, это происходило постепенно – процесс замещения тебя в моей жизни. Сначала фактически, но для осознания мне потребовались годы. Нет, я тебя по-прежнему люблю и даже надеюсь, что все когда-нибудь изменится, мы снова будем родными людьми не только по факту твоего рождения, но и на самом деле. Надежды меньше не становится, становится меньше ожидания, что так произойдет. Но я все равно люблю тебя, сын всегда останется сыном. Почти всегда. Но здесь я уже крепко верю, что хуже того, что между нами случилось, уже не произойдет.