Василий Ворон - Васильки

Предисловие от автора

Автор считает себя прозаиком и бывшим поэтом. Писать стихи для настоящего поэта это как дышать. Для бывшего поэта Ворона это кожа змеи, с которой он расстался когда-то. Однако удобно, когда писатель кроме прозы владеет еще и стихосложением. В остальном же автор полагает стихи именно что васильками, то есть сорной травой. Хоть и красивой.

Василек на хлебной ниве – вредитель. Так же и в жизни. Сочинять заклинания, которыми автор полагает стихи, занятие опасное. Прежде всего для самого сочинителя. Автор знает, о чем говорит, потому что проверил их действие на собственной судьбе.

Поэт в России меньше чем никто. Сегодня поэзия никому не нужна. Автор не испытывает иллюзий на этот счет, но предлагает читателю просто проследить на примере этого сборника этапы становления автора как поэта. Стихи в этом сборнике бесхитростно следуют в хронологическом порядке. Занятно наблюдать, как из пылкого юноши автор превращается в обожженного жизнью человека.

Как слёток становится Вороном.

Записка на столе

Я вырванный лист из учебной тетради.

По мне скачут буквы в неровном параде.

Прошу, не спеши превратить меня в клочья —

Он выбрал меня и обязан помочь я.

Он утром к постели твоей тихо крался,

Но медлил. Будить он тебя не решался.

Сказать самому не хватило силёнок:

Он взрослый уже, но душою – ребёнок.

Он просит простить, но не ставит здесь точек —

Он скоро вернётся и сам всё закончит

1990

Колыбельная

Наташе

День уехал за границу —

Завтра должен возвратиться.

Словно выпорхнув из клетки,

Звёзды прыгают по веткам.

И Луна взялась за дело —

Даром, что ли, потолстела? —

Норовит в окно взглянуть.

Нет, Наташе не уснуть.

…Тучка в лес по небу катит.

Здравствуй, Тучка, как ты кстати!

Поиграй с Луною в прятки.

Заодно полей нам грядки.

Повиси у нас немножко.

Покажи свою ладошку,

По окну побарабань —

Без тебя грустит Герань.

…Из травы под мокрый звон

К нам залез пропавший Сон.

Кошка хвост на кресле сушит

(А потом его распушит).

Мыши спят и дремлют птицы,

Только Фонарю не спится.

Лишь к утру уснёт, потухнет.

Нам Сверчок поёт на кухне…

Спит Наташа до утра —

Значит, Тучке в путь пора.

6-11 сентября 1990

Запахи трав

Смотри, уже под ноги лёг листопад

Исписанных школьных страниц.

И зябнет душа, как покинутый сад,

С тоской провожающий птиц.

Десятками лиц безнадёжно немых,

Забытым мерцанием глаз,

Сквозь рамы окон фотографий слепых

Былое взирает на нас.

Оно не поможет – о чём не проси.

Лишь редко, на снимок взглянув,

Подумаешь: хватит ли время и сил,

Чтоб встретить вторую весну?

Ты главное что-то сказать не успел,

Друзей проводив на вокзал —

Лежат средь бумажного вороха дел

Забытые их адреса.

…Крошились мелки в детских тёплых руках,

Асфальт превращался в мольберт.

Но лили дожди, отражаясь в глазах,

И в лужах топили рассвет…

На серые дни не ищите мелков,

Раскрасить их вновь не дано.

Исчезли друзья, и не видно врагов —

Приятели все мы давно.

Взгляни на толпу в переходе метро —

Нам в лица вглядеться пора.

Бывают средь пресных тоннельных ветров

Заблудшие запахи трав.

26 сентября-9 октября 1990

Притча о доброй неволе

В квартире просторной и светлой вполне,

где было на что посмотреть,

стояла на вечно открытом окне

с лесными певуньями клеть.

И вот оказалась вдруг утром одним

дверь в клеть эту не заперта́.

И птица сказала другой: «Улетим!»

«Зачем? – ей ответила та. —

Взгляни за окно – тучи в небе кружат,

дождь яростно бьёт по стеклу.

А здесь – равнодушные кактусы в ряд

и кот мирно дремлет в углу.

Здесь кажется вежливым шёпотом гром —

гроза не страшна и на треть.

Зачем мне свобода с пургой и дождём,

когда есть уютная клеть?

Куда ни взгляни и ни сунь здесь свой клюв,

уткнёшься в кормушку свою.

За это неволю я нашу люблю,

и вольные песни пою.

Не вечно на улице будет весна

и тёплое лето пройдёт.

Я лучше отсюда взгляну, из окна,

на стаи и их перелёт».

«Не много увидишь за нашим окном, —

другая ответила ей. —

Ты видела мир лишь за мутным стеклом,

копаясь в кормушке своей.

Здесь вряд ли увидишь закат и восход:

бетоном простор взят в тиски;