Натали Ку - Васильки

Как-то я сказала тете, что чувствую себя ужасно старой, а мне тогда не было и сорока лет. Тетя посмотрела на меня внимательно, засмеялась и произнесла слова, которые я время от времени вспоминаю, особенно когда кажется, что теперь-то я на самом деле уже не молода.

– Девочка моя, какая же у тебя старость?

– Ну, вот морщинки появились, седые волосы полезли, вес прибавился.

– Разве это старость? Выглядишь ты великолепно. Я и себя еще не считаю старой, а ведь мне под семьдесят. Но сама хожу, сама себя обслуживаю и даже на велосипеде могу прокатиться, не так давно по деревьям лазила, вишню собирала. И теперь могу, только боюсь, что если упаду, то костей уже не соберу, а ухаживать за мной некому. Была у меня одна приятельница, которая ногу неудачно сломала и под конец жизни самостоятельно передвигаться не могла. Так вот она мне заявила, что на самом деле старость – это когда мыслить уже не можешь, а она до последнего дня всё книжки читала, стихи мне декламировала, музыку слушала, всякие политические новости обсуждать любила. Так что все твои переживания по этому поводу – надуманное, но, увы, это начинаешь понимать, когда настоящая старость приходит. Поэтому до семидесяти о старости даже и не думай. Внешность, конечно, важна, но, на мой взгляд, только для того, чтобы мужчин привлекать, да и то весьма поверхностных. Настоящий мужчина тебя целиком оценивает, а не только внешне. Если ты ему по душе, то вся. А какие-то морщинки – чепуха, седые волосы можно закрасить и даже нужно. За собой следить надо, это факт, но расстраиваться из-за того, что время проходит и тебя изменяет, не стоит. Бесполезно и вредно.

Помню, в детстве меня всегда привлекали языки. В школе учила английский. Сама пыталась овладеть польским. Так что даже выбора не стояло, куда поступать. Только факультет иностранных языков. Такой в нашем городе был один. Связей у меня не было, денег тоже. Зато конкурс получился сумасшедший. Естественно, я не поступила. Для страховки подавала документы еще и на математический. Там мой общий балл оказался весьма проходным. Другого варианта не было. Так я стала математиком.

Конечно, пришлось немало поломать себя, прежде чем я рассталась с мечтой об английском и французском. Со временем я даже полюбила свой предмет, иначе невозможно преподавать по-настоящему. Если нет любви, то не вкладываешь душу. Не вкладывая душу, невозможно хорошо преподавать. Если что-то начинаешь делать плохо, вскоре появляется отвращение ко всему – не только к своему делу. Я полюбила математику, особенно геометрию, она для меня стала увлекательным детективом. Именно под таким углом зрения я и детей обучала и обучаю.

Но интерес к языкам не пропал, и со временем мечта изучать и преподавать их вернулась. Я понимаю, что в моем возрасте все это осуществить невероятно сложно. Однако я сделала для себя одно открытие. Не знаю, применимо ли оно для всех взрослых и ко всем знаниям – или только в моем случае и только в отношении итальянского языка. В возрасте учиться совсем не трудно. Кто придумал, что со временем у человека снижается обучаемость? Вовсе нет! Особенно когда есть мотивация и ты постоянно чему-то учишься. Конечно, лет в восемьдесят освоить язык будет сложнее, чем в сорок. Но именно сорок, пятьдесят и даже шестьдесят – не приговор для получения новых знаний. Мне кажется, как раз тогда, когда люди перестают учиться, учиться постоянно, тогда и падает обучаемость. Это так же, наверно, как хорошему повару перестать готовить. Через какое-то время у него уже хуже получится то, что он раньше делал превосходно. Хороший же учитель не только постоянно учит, но и всю жизнь учится сам. Разумеется, пределы есть, но они на самом деле дальше, чем многие думают.

И если заранее закрыть перед собой все двери, то зачем вообще тогда жить? Мечты необходимы в любом возрасте. И в зрелом они не менее, а возможно, даже более важны, чем в твоем. Мечты и цели помогают жить, особенно когда жить совсем не хочется.

Именно с возникновением этой женщины в моей жизни и связано страстное желание изучать итальянский язык. Я познакомилась с ней совершенно случайно. В Питере, в Доме книги, когда ездила в северную столицу с учениками на экскурсию.

По этому большому книжному магазину бегала женщина, размахивая руками и тараторя на итальянском. Я к тому времени была один раз в Италии и кое-какие фразы учила к своему путешествию. Я спросила ее по-итальянски, чем могу помочь. Она с удивлением подняла на меня свои глаза цвета черного бархата и внезапно замолчала. А потом спросила, действительно ли я говорю по-итальянски. Я ответила, что очень мало. Она заговорила заметно медленнее, но я все равно практически ничего не поняла – только то, что она ищет какую-то книгу. Естественно, скажешь ты, что еще она могла искать в книжном магазине?