Елена Велес - Однажды в Берлине

Ангела смотрела на кусты, в которых скрылась Катрин и ощущала необъяснимое волнение в груди, объяснение которому не могла дать. Она приложила руку к щеке, где был поцелуй и слегка нахмурилась.

«29 сентября, 1939 год.

Сегодня придёт Катрин. Как мне себя с ней вести? Эта девушка вызывает во мне двойственные чувства. Почему она хочет мне помочь? Но если меня и правда возьмут работать на телефонную станцию, то я, наконец, смогу проводить больше времени с Робертом. Мой мальчик, я так тебя люблю.»

Уэйн допил пиво и закрыл дневник. Нужно было ложиться спать, хотя история Ангелы Шмид его увлекла. Трумэн чувствовал, что может написать интересную книгу про непростую жизнь этой девушки. Она не ожесточилась на ребёнка, несмотря на обстоятельства, при которых он появился на свет. Уже поэтому девушка стоила уважения. Она полюбила своё дитя. А теперь ещё эта встреча с немкой, которая решила помочь еврейской девушке. Жизнь удивительна!

– Ма! – к Ангеле подбежал сын и дёрнул её за рукав платья.

– Что, мой хороший?

– В дверь стучат.

Тут Ангела услышала стук в дверь. Как она не услышала его раньше? Девушка закрыла свой дневник и положила на полку. Проходя в мимо зеркала, она посмотрела на своё отражение: поправила вначале свои короткие волосы, а потом расправила складки на платье. И тут же нахмурилась. Чего это она так волнуется? Это всего лишь встреча с девушкой, которая решила ей помочь.

В дверь снова постучали.

– Иду! – крикнула Шмид и через пару секунд открыла дверь.

– А я уж думала, что ты решила меня не впускать, – на пороге стояла Шван и улыбалась. На ней была чёрная расклешенная юбка до середины икры, белая блузка с рукавом в три четверти, на шее тонкий бантик, а в руках плюшевый медведь. Ангеле вдруг захотелось спрятаться. Ей стало немного стыдно за своё скромное серое платье, но девушка быстро взяла себя в руки и, кивнув, пропустила гостью в свою скромную квартирку.

– Ты кто? – послышался голосок, и тут Катрин увидела мальчика. Тот с любопытством выглядывал из-за матери.

– Я так понимаю – это именинник? – улыбнулась гостья.

– Роби, что я тебе говорила? – с лёгкой укоризной спросила Ангела. Но она не хотела сильно ругать сына. – Как ты себя ведёшь?

– Прости, мамочка, – мальчик перевёл взгляд с матери на Катрин. – Здравствуйте, фрёйлин.

– Привет, пацан. Ты ещё играешь в игрушки?

– Это мне? – искренне удивился мальчик.

Малыш протянул свои ручки и принял подарок.

– Спасибо, фрёйлин, – поблагодарил он.

– Фрёйлин Шван, – поправила Ангела.

– Шван? – нахмурился малыш. – Как птица?

( Прим. Schwan – лебедь с немецкого)

– Ага! – рассмеялась Катрин.

– Роберт! – в то же время воскликнула Шмид. Ей становилось стыдно за поведение сына, и она боялась, как может на это отреагировать гостья. Но ту, похоже эта ситуация забавляла.

– Всё нормально, Ангела, это же ребёнок, – Шван открыла сумку и достала оттуда бутылку белого сухого рислинга. – Ребёнку – игрушку, маме – вино, – зачем-то игриво подмигнула блондинка то ли матери, то ли мальчику.

– Думаю, не стоило этого делать, – смущаясь пробормотала Ангела.

Шван осмотрелась. Квартирка Ангелы была крошечной, в отличии от той, где снимала комнату Катрин. Квартира фрау фон Гинсбург была большой и светлой, с просторными комнатами, большой кухней и высокими потолками. У Шмид же в одной комнатушке находилась и гостиная, и спальня, и кухня. В центре комнаты стоял круглый небольшой обеденный стол, накрытый скатертью в красно-белый квадрат. Наверняка Шмид достала скатерть из закромов. У одной стены стоял небольшой гардеробный шкаф с зеркалом на дверце. Узкая металлическая койка стояла в углу возле окна. Над кроватью висела полка с книгами. У другой стены стояла плита и кухонный шкаф. Дверь возле шкафа, скорее всего, вела в уборную.

Роберт быстро умял свою порцию картошки и сосисок и забравшись на кровать, стал играть со своим подарком. Катрин разлила остатки вина по бокалам и достала из сумки сигареты.

– Ты не против, если я покурю? – спросила она.

Через несколько секунд перед блондинкой стоял стакан, так как Шмид не курила и пепельниц в доме не было.

– Расскажи о себе, – Шван выдохнула дым и посмотрела на брюнетку.

– Что вы хотите знать, фрёйлин Шван?

Катрин поморщилась.

– И перестань звать меня фрёйлин. У меня в конце концов имя есть! Мы же с тобой наверняка ровесницы. Сколько тебе?