Илья Коган - Бремя завета. Три под одной обложкой

Мои паломницы уже были там. Они целовали камень Голгофы рядом с дырой, в которую когда-то был воткнут крест… Они терпеливо ждали своей очереди в Гробницу Иисуса. Вместе с ними я купил пук свечей и зажег его от Святого Огня. (Когда мне пришлось потом въезжать в новую квартиру, я обошел с зажженными свечами все углы. Было много копоти и восковых пятен на полу и мебели. Но дух старика, который здесь до нас умер, никого не тревожил…).

Греческие монахи пропустили меня в Гробницу вместе с двумя последними паломницами. Они истово опустились на колени, а я положил на холодный камень иконку, купленную для Киры, и крестик, который собирался подарить няне Люсе…

Закончив молитву, паломницы, вовсе даже не пожилые, оглянулись на меня с некоторым удивлением. Что им показалось странным? Мой нехристианский фейс?.. Или иконка и крестик?..

Под вечер я опять оказался у Стены Плача. И опять меня охватило чувство какого-то подъема, словно неведомая энергия подпитывала мой дух. Я не могу сказать почему, но почему-то возле этих древних камней мне было хорошо…

Кого же я увидел, поднимаясь на площадь? Моих паломниц!.. Они отходили от той части стены, куда допускали женщин. Я отыскал взглядом «сокамерниц» по Гробнице, и улыбнулся им с некоторым недоумением… Это что? Толерантность?..

В автобусе я опять оказался рядом с хасидом. Правда, на этот раз пожилым. Но он также всю дорогу прилежно кланялся увесистому тому и шептал молитвы. И также… что делал? Правильно: ковырял в носу!

И снова был вечер. День второй. И душеспасительная беседа возобновилась.

– И все-таки, – недоумевал я, – зачем евреям и дальше нести бремя Завета? Ведь они давно уже не одиноки в признании Божественных Заповедей? Вон сколько людей на Земле верят в единого Бога!

– Только служение Завету делает евреев евреями! Мы не просто нация – мы народ, избранный Богом для исполнения его воли!

– Мы, – как всегда поддержала Гецеля Эстер, – избраны построить человеческое общество таким, чтобы оно было отражением Божественности и совершенства Всевышнего!

– Не слишком ли много мы на себя берем?

– А знаете, что говорили наши мудрецы? «Если я не за себя, то кто за меня? Но если я только за себя, то зачем я?..»

– И еще добавляли: «Здесь и сейчас!»

– Они имели в виде наше Предназначение. Всемогущий избрал нас из всех народов для исполнения цели, заложенной Им в творении. Мы обязаны жить, все время сверяя свои поступки с Его волей.

– Мы отвечаем за все!

– И за вчерашнее землетрясение в Турции?

– Да! Евреи держат отчет за все свои поступки – праведные и неправедные. Значит, кто-то из нас совершил большую несправедливость…

– И Бог наказал ни в чем не повинных турок?

– Когда капитан ведет корабль среди скал, его ошибка губит всех пассажиров!

– Хорошенькое сравнение! Да большинство евреев ни сном, ни духом не ведают о такой «избранности»! Кому в голову придет, что истребление миллиона камбоджийцев или смерть африканских детей случились оттого, что дядя Шая обвесил в магазине какого-то Федю… или гангстер-еврей увел миллион из банка?.. Скажите еще, что Холокост был наслан Богом за то, что польские и украинские евреи плохо соблюдали субботу и ели некошерное!

– А знаете, как быстро шла ассимиляция евреев в Европе! Перед войной тысячи евреев забывали о вере своих отцов. Они растворялись в народах, среди которых жили.

– И Бог наказал их страшной смертью?.. По-вашему, Он избрал фашистов орудием возмездия?

– Этого мы не говорим!.. Но еще Пророки предупреждали: если евреи забудут о Завете, если перестанут блюсти Заповеди, Господь отступится от них!..

– Сейчас… – Гецль торопливо достал с полки очередной том. – Вот что говорил пророк Амос:

…Только вас признал я

Из всех племен земли;

Потому и взыщу с вас

За все беззакония ваши…

– И пророк Иеремия учил, что избранность нашего народа – не привилегия, а тяжкое бремя ответственности перед Богом. И что Бог взыщет с народа Своего строже, чем с прочих народов.

– Иеремия предупреждал:

Глаза моих оппонентов горели фосфорическим блеском… Ветер времени рвал седые бороды… Солнце обжигало темные борозды их морщин… И тонкий песок струился по лунным руслам давно пересохших рек… Сорок веков глядели на меня…