Наталья Аннеева - Очень страшная история. Ненаучная фантастика

– Чего у вас случилось? – спросил он.– Войти-то можно?

– Можно, заходи! – сказала Дарья, хотя Аннушка дергала ее за рукав и шептала, что парня не надо впускать. Ворота заскрипели, Марко вошел во двор. Дарья взглянула на сестру, – в глазах той был страх, лицо побледнело, она вся дрожала.

– Что ты так перепугалась? Иди в нашу горенку, если страшно, дурочка!

Анна поспешила уйти, но столкнулась с входящим в избу Марко. Он глянул на нее, чуть усмехнувшись, прошел в горницу и поклонился Дарье.

– Чего лоб не крестишь? – сердито сказала она. – Дядька Петр не научил, как в дом входить надо?

Парень перекрестился, но как-то странно, не по-русски, и улыбнулся. Улыбка у него была хорошая, открытая.

– Чего у вас тут стряслось? Деревня как повымерла… А собака ваша где? На охоту, что ль, снова все отправились, волков бить?

– У нас тут звери пострашнее волков ходят…

И Дарья рассказала парню обо всем, что случилось: об ужасном ночном госте, смерти соседки, о том страшном, что делают сейчас мужики на деревенском кладбище…

Лицо Марко помрачнело, он хотел что-то сказать, но из своей горенки вдруг выбежала бледная, сама не своя, Аннушка.

– Сестрица, – закричала она, – гони его! Он – такой же! Зубы у него железные!

Подскочив к Марко, она замахнулась на него своей тоненькой рукой, из глаз ее градом покатились слезы.

Дарья с силой обхватила ее и оттащила от парня.

Марко захохотал, сверкая белыми молодыми зубами.

– Смотри, разве они железные? Р-р-р-ы-ы-ы! – словно в шутку, прорычал он, скалясь.

– Что ты ее пугаешь? Она с ночи сама не своя!

Она увела сестру в спаленку, хотела уложить в постель, но та оттолкнула ее, упала на колени перед образом богоматери, стоящем в углу на божничке, и начала читать молитву Пресвятой Богородице.

Дарья вернулась в горницу. Марко вопросительно взглянул на нее.

– Испугалась она сильно, не гневайся на нее. – тихо проговорила Дарья.

– Да я – что? Я понимаю, – пробормотал Марко и вдруг схватил Дарью за руки и притянул к себе:

– Люба ты мне, Дашенька! – горячо зашептал он. – Места себе не нахожу, все о тебе думаю!

Дарья молча отстранилась и потупилась, лицо ее зарделось…

– Как там дядька Петр? – попыталась она перевести разговор. – Рука не болит?

– На нем все быстро заживает… Уже и не жалуется, – ответил Марко.

Он прошелся по горнице, помолчал и вновь обернулся к Дарье:

– Даша! Пойдешь за меня?

– Какой ты быстрый! – сказала смутившаяся Дарья. – Это как тятенька решит, – и подняла глаза на парня.

«Я за тобой на край света пойду», – прочел он в прекрасных глазах девушки.

Радостно улыбнувшись, он поклонился ей низко и выбежал из избы.

Дарья, улыбаясь, пошла в горенку. Анна все еще молилась. Дарья села рядом и обняла сестру…

***

Ближе к вечеру вернулся отец. Он был усталый и хмурый. Ничего не говоря, поел и улегся на своих полатях. Анна к тому времени перестала плакать, немного успокоилась и уснула. Дарья, улучив момент, побежала к старушке-соседке. Та сидела у окна и, похоже, обрадовалась девушке.

– Бабушка, расскажи, что там было, на кладбище-то? Была ты там?

– А как же, милая! Чего бы там мужики, без нас, старух, делали? Они ведь в таких делах не больно смышленые! Можешь не бояться теперь! Все сделали, как положено. Не гневайся, деда вашего могилку тоже раскопали. Но можно было и не копать. Отец твой по смерти старика сделал все, как надо, кол крепкий ему между плеч вбил. Спокойно дед ваш в земельке лежит, уж истлел, одни косточки остались… А вот Нилыч, не к ночи будь помянут.., ой, голубка, напугала я, дура, тебя! Белее полотна ты сделалась! – старуха с причитаниями захлопотала вокруг Дарьи…

***

Вечером отец, проснувшись, сказал, что теперь можно бы и не бояться. Старик Нилыч и Марина не смогут никому вредить, потому что приняты все полагающиеся в таких случаях меры. Какие – он говорить отказался, дескать, не девичье это дело. Но Аннушка на следующий день узнала у вездесущих мальчишек, что сельчане, раскопав могилу Нилыча, увидели, будто старик лежит на боку, губы его в крови, и рот полон крови… Осиновых кольев по кладбищу было вбито предостаточно. Почтили ими кого надо и не надо, несмотря на возражения батюшки-священника. Ему-то что – он в десяти верстах живет, может и не бояться! А еще накануне мужики перебили всех волков, каких смогли найти, и разорили несколько волчьих логовищ.

Анна слушала это все, но покой не возвращался в ее сердце: Дарья ходила и улыбалась сама с собой, как порченная, отец все больше задумывался… Тревога прочно поселилась в их доме.