Наталья Аннеева - Очень страшная история. Ненаучная фантастика

– Вот-вот, милая! Говорят, третьего дни в Сосновке мужики стреляли в такого и, вроде, попали. А он скрылся, да еще на них порчу навел. Еле живехоньки домой воротились. Не пускай своего никуда, пусть дома сидит!

На дворе раздался голос Марко. Дарья встрепенулась и встала из-за стола. Но Марко уже входил в двери, поддерживая бледного как смерть, тяжело опирающегося на него названного отца.

– Помоги мне, Дарьюшка! Тятенька занемог!

Дарья засуетилась, разбирая постель. Петра усадили на лавку. Богомолки засобирались уходить, разбудили ребенка. Он потянулся с просонья, глянул на вошедших и вдруг заревел в голос, указывая перстом на Петра:

– Маменька, маменька! Вот он, вот он! Зверь! Зубы железные, огонь изо рта пышет! Спаси меня!

Бабы схватили ребенка и, крестясь, побежали вон из избы…

Прошло три недели. Петру с каждым днем становилось хуже. Он очень изменился: исхудал, почернел, стал походить на живого покойника. Лицо его сделалось поистине страшным, и Марко, боясь за будущего ребенка, приказал Дарье не подходить к отцу. Дескать, не след бабе на сносях смотреть на такое. Он сам принялся ухаживать за стариком и делал это охотно, с любовью и редким терпением. Однако работа по хозяйству требовала мужских рук. Иван Никитич, навещая в очередной раз заимку, предложил оставить в помощь молодым супругам Аннушку, тем более, что та с охотой соглашалась. Дарье это не очень-то по душе пришлось, но делать было нечего.

По-правде сказать, Марко с Дарьей не могли нарадоваться на помощницу. Откуда что у девки взялось! Не иначе, по крови, от предков – травников да колдунов, передалось ей умение ухаживать за недужным, облегчать его страдания, а Петр страдал люто. Как многие больные, он сделался раздражительным и капризным, на Марко порой кричал, Дарью близко не подпускал, и только Аннушка могла успокоить его. Марко привозил из города лекаря, но тот только руками развел, – когда приходит смерть, наука бессильна, против нее, дескать, еще лекарства не придумали.

Дарья пыталась выспрашивать у мужа, что подеялось со стариком, но тот отговаривался общими словами да тем, что в ее положении не след вникать в разные подробности. Дескать, родишь, тогда все расскажу, ничего не утаю, а пока не спрашивай. На дворе непогодило. Дарья, возясь у печи, разгоряченная, иной раз выбегала из избы, в чем была, застудилась и слегла сама. Анна на время ее болезни стала полноправной хозяйкой. Девку это, казалось, вполне устраивало. Она умудрялась быстро справляться с бабьей работой по дому и успевала ухаживать за сестрой и стариком. Со скотиной и во дворе управлялся Марко. Прошло какое-то время, Дарья на поправку пошла, стала понемногу вставать с постели и выходить во двор…

Однажды ей непреодолимо захотелось пойти в старую избу и хоть издали взглянуть на свекра. Ей было жаль старика, она в душе корила себя, что слушает мужа и не подходит к больному. Еще будучи слаба после болезни, она тихонько прошла по двору, отворила дверь и вошла в избу. Там было душно и жарко. Пахло травами, развешанными по углам, но этот запах не мог перебить другого, страшного, того, что встречает людей в склепах и витает над полями сражений. Дарье стало дурно. Тошнота подступила к горлу, голова закружилась, она прислонилась спиной к косяку и сквозь застилающую все мутную пелену успела увидеть сидящего в постели страшного старика и стоящую перед ним сестру Анну.

Та держала перед больным раскрытую большую книгу. Оба рассматривали в ней что-то и сперва не обратили на Дарью внимания. Но вот Петр поднял глаза: при виде невестки лицо его исказилось хищной радостью, глаза загорелись, и он стал манить Дарью к себе костлявым, когтистым пальцем… Дарья собралась с силами и шагнула к нему, но в эту минуту ворвался со двора Марко, схватил ее на руки и вынес вон. Отведя жену в свою избу, он настрого запретил ей выходить.

Дарья, обычно послушная, возмутилась и стала спорить с мужем. Он никогда не видел ее такой рассерженной. Не желая еще более сердить жену, он стал просить ее, заклиная любовью к будущему ребенку, но в Дарью словно злой дух вселился. Она рвалась пойти к старику во что бы то ни стало, и все тут! Они спорили некоторое время, потом Дарья как-то разом стихла, успокоилась и удивленно взглянула на мужа… Непреодолимое желание идти к свекру пропало у нее так же внезапно, как появилось.

Марко вдруг побледнел и метнулся к двери.

– Даша, тятенька умер, – прошептал он и быстро вышел.

***