Со смешанным чувством зависти и легкой ревности Цветок слушал их, прикрывшись дрожащими лепестками. Ну почему он – не Хризантема, почему он здесь? Ведь мое место сейчас там, рядом с Садовником, – думал Цветок. Я же вижу, что нравлюсь ему… А он так мило улыбается и молчит, молчит, молчит… – И тут Цветок внезапно осознал, что он влюбился. Втрескался. По самую макушку. И никуда от этого не деться… Да и нужно ли?
На следующий день куда-то исчезла Хризантема. В дальнем углу о чем-то тревожно шушукались Лилии, а появившиеся на ее месте желтые Нарциссы ничего вразумительного рассказать не смогли. Цветок не знал, радоваться ли ему или огорчаться. Он уже привык к грустной, чуточку рассеянной Хризантеме и ему было немного не по себе, что она исчезла, но с другой стороны выходило, что теперь Садовник сможет уделять ему больше внимания. Ведь Хризантема больше не заслоняла его лепестки.
Так и случилось. Однажды, чье-то ласковое прикосновение разбудило Цветок.
– Доброе утро, мой маленький… – глаза Садовника заглянули в самую душу.
– И никакой я не маленький! – вырвалось у Цветка – А очень даже взрослый!
– Взрослый – не значит «не маленький», – примирительно улыбнулся Садовник и огорченно добавил: – Прости, я не хотел тебя обидеть… Все мы – маленькие… Просто я была не умна…
– Ты знаешь, я не обижаюсь, да и вряд ли смог бы.. – Внутри Цветка творилось черт знает что, но он стойко держался.
– Ты изменился за последнее время… – Садовник залюбовался Цветком.
– А я думал, что ты меня не замечаешь…
– Что за глупости? Просто так много дел…
– Я знаю… Ты просто чудо, – выпалил Цветок, и весь зарделся от смущения.
– Спасибо. Это приятно. Будем знакомиться ближе?
– Будем…
– Расскажи мне о себе…
С тех пор Садовник и Цветок виделись каждый день и подолгу о чем-то беседовали. Вечерами, когда все цветы засыпали, Садовник садился недалеко в уголке на потемневшую от времени доску, вынимал блокнот и что-то записывал, изредка поднимая голову и задумчиво поглядывая на спящие цветы.
– Можно узнать, что ты пишешь? – спросил его как-то раз Цветок. Последнее время он почти не спал и наблюдал за Садовником, но до сих пор не решался нарушить его одиночество.
– Так… небольшие истории.
– О чем они?
– Обо всем на свете, но главным образом о Вас, о моих любимых Цветах…
– Но разве можно так – любить всех?.. И меня?
– В моем сердце много места. Там есть уголочек и для тебя.
– И для Колокольчиков?
– И для Колокольчиков.
– И для Лилии?
– И для Лилии.
– И для Фиалок?
– И для них.
– Но так невозможно… так не бывает… – Цветок запнулся, и с трудом подбирая слова, продолжил: – Любить всех нельзя… Наверное, я что-то не понимаю, но мне кажется, что любить всех – значит, никого не любить… по-настоящему… кроме себя… Ты знаешь, Хризантема как-то сказала, что тебе только и надо – одному испытывать чувства… не взаимно… – И в перламутровой чашечке заблестели слезы.
– Глупый, глупый Цветочек… Ну, что ты такое несешь?.. Мало ли что, сказала Хризантема… Мне нравится впитывать Людей и Мир, и Вас… И своего я не добиваюсь, – мягко сказал Садовник, и, озорно посмотрев на Цветок, добавил: – Если только оно не добивается меня.
Цветок смутился и спросил невпопад:
– Тебе бывает одиноко?
– Одиноко бывает всегда… Это мой панцирь, – грустно улыбнулся Садовник. – Не болезненно, а свежо…
Наступило недолгое молчание.
– Почитай, пожалуйста, – попросил Цветок – Если можно…
– Хорошо… Слушай…
Садовник присел рядом с Цветком, и тот нежно приник к синим джинсам, заворожено слушая, как в воздухе тихо звенят слова.
Надо ли говорить, с каким нетерпением Цветок ожидал появления Садовника! Как ловил каждое его слово, каждый жест, каждый взгляд. Как трепетно прислушивался к его настроению, как грустил, как радовался, как ждал вечеров, когда чуткие пальцы приласкают его и прольются мелодии его неповторимых историй. Но стоило Цветку попытаться заговорить о своей любви, как он натыкался на невидимую преграду и слова комом застревали у горла, обжигая и терзая его…
– Я слушаю тебя и не понимаю, почему так… Почему у тебя Любовь и Боль всегда рядом.
– Полагаю Любовь=Боль… Для меня это так…
– Это печально. Мне всегда хочется плакать после твоих историй. Даже если они светлые и озорные. Но почему их так мало? Почему у тебя так много грустного?
– Не знаю… Может оттого, что печаль трогает больше, чем радость… Радость – повод для зависти. А печаль – повод для сострадания… Представь, если я буду излучать только щенячий восторг и карамельную сладость, – долго ли ты будешь меня слушать?.. То, что я пишу – это часть Мира, который меня окружает…
Читать дальше