Алексей Макаров - Синар. Морские рассказы

Выйдя из магазина, я сразу увидел машущего нам руками Фарида:

– Давай, давай, чиф, быстрей, нас капитан уже ждёт. Он ждёт от меня плана погрузки.

Сев в машину и устроившись на заднем сиденье, мы обнялись и уже ни на кого не обращали внимания.

Фарид подъехал к трапу судна, выскочил из машины и, открыв багажник, помог вытащить Инночкин чемодан. Какому-то особому пакету Инночка всё время оказывала особое внимание. Мне стало интересно, чему это моя жена оказывает такое пристальное внимание.

– Что это у тебя там? – поинтересовался я.

– Да шуба это, – отмахнулась она от моего вопроса. – Во Владивостоке было минус пятнадцать, – глянула она на меня, – декабрь месяц на дворе, наверное, – добавила она шутливо. – Это сейчас я тут раздетая. А вчера мне в ней было даже очень комфортно.

– Да… – протянул я, – здесь с утра было плюс двадцать пять градусов.

– А в аэропорту Артёма тоже было двадцать пять, но уже с минусом, – задорно рассмеялась она.

– А пакет-то зачем? – всё не понимал я.

– Да чтобы она не помялась и не видно было, что там внутри, а то ещё подумают, что я по пляжу решила прогуляться, – шутила она.

Ну, теперь всё стало понятно. Я подхватил пакет, поглядел наверх и свистнул матросу. Тот уже был наготове, чтобы помогать. Он быстро спустился по трапу на причал.

– Бери чемодан и неси его наверх, в каюту, – скомандовал я ему. – Помоги женщине, – это я уже добавил в шутку.

Филиппинец быстренько подхватил чемодан, взвалил его на плечо и быстро стал подниматься вверх по трапу. А мы уже налегке последовали за ним. Инночка с сумочкой, а я с ценным пакетом через плечо.

Надстройка на нашем контейнеровозе была ну уж очень высокая и узкая. Трапы между палубами были непомерно крутыми. На каждой палубе влево и вправо отходили коридорчики, в которых находилось по две-три каюты. На главной палубе были кают-компания, столовая, музыкальный салон и различные офисы. На второй палубе находились каюты для матросов-филиппинцев. Третья палуба была как гостевая, на четвертой палубе жили помощники и механики. На пятой – я и старпом. Шестая палуба была для капитана, с его офисами и библиотекой. Ну, а на седьмой уже располагался мостик.

Добравшись до каюты, Инночка, переведя дыхание, еле произнесла:

– Ну тебе и бегать приходится.

Я поглубже вздохнул, чтобы сбить одышку, и подтвердил её догадку:

– Конечно, если что-нибудь забудешь в каюте, то тут приходится побегать. Так что к концу дня язык уже лежит на плече.

– А если что в машине случается? – допытывала она меня.

– Ну вот так и бегу туда вниз, насколько сил хватает.

Она покачала головой, и посмотрела на меня.

– Да-а… – протянула она многозначительно.

Матрос уже поставил чемодан в каюте и ждал дальнейших распоряжений у открытой двери. Он посторонился, пропуская нас, чтобы мы вошли в каюту, и я отпустил его жестом руки. Когда матрос вышел, то я тут же закрыл дверь и повернул ключ в замке двери… Но не тут-то было.

Зачем я его поворачивал, сам не знаю. Скорее всего, интуитивно, потому что хотелось побыть наедине со своей женой. Но тут раздался стук в дверь. Дверь пришлось открыть. Это был капитан.

Андрей Сергеевич сразу представился:

– Здравствуйте, я капитан этого прекрасного судна, на котором вам предстоит провести некоторое время. – Он доброжелательно улыбнулся Инночке. – Вы, пожалуйста, дайте мне свой паспорт, потому что Фариду нужно занести вас в судовую роль и оформить у портовых властей. Сегодня в ночь планируется отход, – добавил он как бы между прочим.

– Как? И мы так и не сходим в город? – Инна в недоумении посмотрела на него.

Я, чтобы разрядить обстановку, попытался объяснить ей:

– Ну, это же контейнеровоз, Инночка. Сегодня это у нас ещё длинная стоянка. А так стоянки бывают и по десять-двенадцать часов. Закидают ящиками, и всё, Вася, аля-улю, поехали.

Капитан рассмеялся.

– Давайте, давайте свой паспорт и оставайтесь. Отдыхайте. Вам необходимо отдохнуть после перелёта и смены часовых поясов. Рад был познакомиться, – обратился он ещё раз к Инночке и вышел.

Я вновь закрыл дверь за ним. Мы молча смотрели друг на друга, но, не выдержав столь длинной паузы, прервали её и кинулись друг другу в объятия…

Я долго-долго смотрел в мои родные глаза, по которым я очень соскучился, и долго целовал их. Потом, всё-таки оторвавшись от них, немного отстранился и уже с расстояния вытянутой руки принялся рассматривать свою жену. Как же я по ней соскучился! От такого пристального внимания она немного застеснялась и вновь прильнула ко мне.