Марита Мовина-Майорова - Власть Прозерпины

Примерно эти мысли разом пронеслись у неё в голове, пока она смотрела, как с его лица постепенно сходили радость и восторг. И она расслабилась.

– Ну что, пойдём куда-нибудь? Ты ведь хочешь посмотреть город? – спросила она, лукаво улыбнувшись.

Он мгновенно поймал перемену её настроения, и, тоже улыбнувшись, засветившимися вновь глазами, посмотрел ей прямо в глаза и серьёзно сказал:

– Я приехал к тебе.

Сердце её дрогнуло, и волна тепла растеклась по всему её телу: да, она не обманулась в этом мальчике и его чувствах к ней. Она не обманулась в том типе отношений, которые будут у них. Он был предельно непосредственен в своих проявлениях и того же хотел от неё. Она ощутила хрустальную чистоту его намерений. Какую-то первозданную непорочность его отношения к ней.

Она согласилась с его правилами игры. И никогда потом не была разочарована.

…Александро-Невская Лавра стояла прямо напротив гостиницы. Это был самый близкий архитектурный и исторический памятник. Его она и предложила посетить первым. Как только они вошли во двор Лавры, начал накрапывать дождик. Они прошли в Собор. Там царил тёплый полумрак, и толпились туристы. Она попыталась поводить его по Собору, но вскоре увидела, что ему совсем не интересно. Да и ей, собственно, удовольствия не доставляло бродить даже не столько по Храму, сколько между туристами.

Они вышли на улицу, и оба облегчённо вздохнули. И рассмеялись, поняв чувства друг друга. Дождик стал накрапывать сильнее, и слоняться по небольшому садику около Собора, делая вид, что все эти деревья интересуют их, было бы совершенно дурацким занятием. Под одним зонтиком к тому же им стало неловко. Он как-то завял сразу, сник и опустил голову. Старался не смотреть на неё. Невысказанное желание сделало его лицо бледным, а из-за природной смуглости оно стало пепельным. Он не мог скрыть своих чувств. Он хотел её. Это было очевидно.

Ну сколько же можно разыгрывать комедию?! Его естественность всё время упиралась в её манерность. А она, уже в который раз, спрашивала себя: «Что, так сразу лечь с ним в постель?» Но, глядя на его пепельное лицо и опущенные глаза, понимала, что ломает ненужную в данной ситуации и с этим человеком, комедию. В который уже раз инстинктивно УВИДЕЛА, что в этот раз всё в её жизни будет по-другому. Пора было решиться.

И она решилась.

Они вернулись в гостиницу. Поднялись в его номер. Молча.

Он закрыл дверь. Повернул ключ. Она сказала:

– Отвернись.

Разделась и легла в постель. Он стоял спиной к ней безропотно, не делая попыток обернуться. А она лежала и смотрела на его спину.

«Интересно, сколько времени он будет стоять таким образом? Что происходит? Он что – боится?»

Она позвала его по имени, и он мгновенно обернулся. И остался стоять. Только глаза его засияли ярким карим огнём.

– Иди ко мне, – прошептала она одними губами.

Он медленно подошёл к постели и встал на колени перед ней.

– Я люблю тебя. Больше жизни. Я мечтал о тебе с первого мгновения, когда увидел тебя. Ты – моя женщина. Только ты нужна мне в этой жизни. О! – любовь моя.

Он проговорил всё это очень медленно, глядя сияющими глазами в её глаза.

– Ты веришь мне?

Она не ответила. Она верила.

Она уже отдала ему свою душу. Что же жалеть о теле?

– Иди ко мне, – снова позвала она.

Он медленно наклонился…

Как описать восторг? Как описать гармонию? Как описать любовь?

Всё произошло так же, как с его письмами: не успев начать читать, уже подошла к концу с ощущением, что прикоснулась к чему-то восхитительному, но неуловимому. Не успев начаться, блаженство закончилось, оставив чувство чистоты и лёгкости. И желания не разъединяться. А часы говорили, что прошёл целый день. И что уже вечер. И что ей пора уходить.

Он умолял её остаться.

Но всё её существо требовало возможности побыть в одиночестве и осмыслить, наконец, что же произошло.

Она была ошеломлена. Вот и всё.

…А потом наступили сумасшедшие дни!

Думать? Размышлять? Анализировать? Ты что – с ума сошла? Третейский судья – рассудок, умолк навеки…

НАЧАЛО

ДАНИЯ. КОПЕНГАГЕН.

Середина 90-х

1.

– Ты знаешь, что ты прекрасна? – воскликнул юноша, догоняя её на лестнице.

Она видела его почти в первый раз. Где-то как-то мелькало его лицо. Он, теперь она вспомнила, постоянно находился рядом в одной с ними, русскими, компании. Просто сидел вместе с ними и слушал русскую речь. Подвижный, по-итальянски импульсивный, но очень внимательный ко всему происходящему в их компании, юноша. Красивое гибкое тело с длинными руками и ногами. Он напоминал ей Маугли. Пытливый ум в блестящих карих глазах. Да, это был он.