Дмитрий Коровин - Видеосклеп

– Опять ты со своей Сондрой! – фыркнула Ида. – Мало тебе Макс за нее надавал в прошлом году?

– Кто!? Мне!? – озлобленно выкрикнул парень, вскакивая на ноги. – Ты была там, ты видела? Я ему вломил ничуть не меньше!

– Спокойно, Свен, сбавь тон, – посоветовал Рот.

– Да, гаврик, ты чего-то сегодня очень буйный, – вмешался Хобб.

– Вот ты только не лезь! Тебя, блин, еще не хватало! Да и вообще пошли вы все! – бросил на прощанье Свен, и стремительно направился в школу.

– Внутренние разборки, не обращай внимание, – заверила Зельда, ближе двигаясь к Дину.

В синих джинсах, голубой майке и со светло-коричневым лицом на зеленом фоне газона она казалась аппетитной и знойной. Лицо девушки было повернуто в его сторону и Дину неловко было рассматривать ее дальше. Будто бы привлеченный какими-то звуками у школы, он отвернулся туда.

– А кто такой Макс? – спросил он через секунду, когда вернул внимание на Зельду.

– Макс? Макс Хоган.

– Тот, кто на столе сидел, – вступил Хобб. – Я тебе его показывал. Трахаль Сондры.

– Таки прямо и трахаль! – воскликнула Ида.

– А то! – вставил Рот, безрезультатно пытаясь склонить женскую головку к своим губам.

– Нет, они вместе лишь за руки держатся, – сказала, ухмыльнувшись, Зельда и захохотала. У нее был довольно звонкий голос и смех, но слух это не резало, а скорее бодрило.

– Эй, приколисты, вы не опоздаете? – донесся из-за дерева приглушенный басок Альфреда. – Семь минут одиннадцатого.

Все поднялись как по команде и торопливо засеменили на урок литературы.

Свен Фишер оказался прав, Дебора Грейсмит была весьма очаровательной особой, не лишенной к тому же и юмора. Как и Дэннинги, она не являлась коренной махкванкой и приехала сюда, скрываясь от бывшего бой-френда – бандита и торговца наркотиками – с каким ей не посчастливилось сдружиться в Биллингсе, где она провела детство, где остались ее еще довольно молодые родители и малолетняя сестра, и куда Дебора возвратилась после окончания университета. Она не хотела причинять своим близким проблем, но, прибывая в родном городе, словно притягивала их и не только к себе. Избрав бегство, Дебора, возможно, поступила очень мудро, освобождая всех.

Приехав в Махкван поздней весной и сняв небольшой домик на окраине, молодая учительница, против своей воли, сразу произвела на горожан весьма дурное впечатление. Поначалу ее приняли за манекенщицу, скрывавшуюся от налогов, потом за «черную вдову», подыскивающую очередного престарелого, зажиточного, деревенского перца. Женщины сразу ее невзлюбили, старушки начали презирать, старички щипаться, а мужчины кадрить. Но стоит отдать ей должное, на все провокации Дебора отвечала довольно сдержанно, хоть и пресекала их в туже секунду. Так продолжалось до самой осени, пока добропочтенные махкванцы не узнали, что привидевшееся им зло, поселившееся на окраине, на самом деле – учительница старших классов, собравшаяся наставлять на путь истинный их ненаглядных чад.

Весь год мисс Деборе Грейсмит пришлось доказывать свою компетентность. Она преподавала не только литературу, но также английский и французский языки. Здесь было так принято. За недобором учительского состава некоторые вели по два, а то и по три предмета. Но Дебора справлялась и справлялась хорошо, подходила ко всему добросовестно, была ответственной и знающей, а за простоту в общении и золотой характер дети сразу ее полюбили и, не смотря на то, что на ее уроках была возможность «погудеть», никто не смел этого делать. Вскоре, убежденные положительными детскими отзывами, Дебору стали уважать и родители, а значит и остальные жители Махквана. Девушки хотели быть похожими лишь на одну мисс Грейсмит, мальчики видели в ней своих будущих жен.

И вот она во всем своем великолепии стояла перед классом, мелодичным голосом рассказывая об Оресте Браунсоне 4 4 Орест Браунсон (1803-1876) – американский писатель, философ. и с поэтическим вдохновением зачитывая отрывки его произведения. Плотная, облегающая юбка цвета какао; нежно-розовая, застегнутая доверху строгая блузка; пышные волосы, собранные в бутон и зафиксированные на затылке – в Деборе вроде и не было ничего вызывающе сексуального, однако тем она, быть может, и брала, скрывая под стилем «синего чулка» сражающие формы. Каждое ее движение, каждый жест, каждый поворот был преисполнен трепетной женственности и, надев на себя хоть средневековые доспехи, Дебора Грейсмит не смогла бы скрыть за ними чувственность и очарование молодой особы, задыхающейся без любви.