Дара Преображенская: Остров Надежды

По средам сюда сначала заезжал катерок с Большой Земли, это отец Николай, наш священник, приезжал, чтобы забрать всё необходимое из заброшенной старенькой церквушки, несмотря на то, что всё ценное уже давно было вывезено. Думается мне, просто отец Николай, как и я, скучал по острову, хотел погулять по его родным тропкам, постоять возле Векового Дуба, пообщаться с ним по душам. Даже наш священник отец Николай согласился покинуть остров, правда, не сразу, его долго уговаривать пришлось.

– А что, если японцы, которые прибудут сюда, окажутся православными? – предположил он, обратившись к одной даме с администрации.

Приехала тогда целая комиссия с Большой Земли, аж из Москвы. Ходили по острову, смотрели всё, убеждали оставшихся стариков уехать, сулили большие перспективы. Дама махнула рукой:

– Нет, японцы все буддисты. Не нужен им ваш храм.

Отец Николай сокрушался:

– Зачем продали остров-то? Здесь и природа красивая, и рыбы много, и люди все добрые. Экология чистая.

– Да что Вы, отец Николай. Людям – большая трудность быть оторванными от цивилизации. И разрыв с семьями. Да и государству невыгодно прокладывать дороги, возить топливо, продукты, да и медицинской помощи здесь нет, а за здоровьем наших стариков следить нужно.

– Ясно, наверное, хорошо заплатили японцы, – говорил священник.

– И это тоже. Деньги-то, ведь, никому не лишние, особенно в наше время.

Дама заулыбалась:

– Да Вы не пере6живайте, отец Николай, все жители острова будут обеспечены комфортабельными квартирами. За одинокими установим патронаж службы соцзащиты. Никого не забудем.

– А как же Родина, Марья Александровна?

– А что, Родина? Что Вы имеете в виду, отец Николай?

– У многих из них здесь родные похоронены. Я сам их отпевал. Да и связи прочные.

Кажется, администраторша что-то возразила, но отец Николай остался при своём мнении. И всё же, остров ему пришлось покинуть вместе с остальными жителями – нужно было ехать в Епархию, откуда ему пришло письмо. Отцу Николаю, всё же, легче покидать остров в отличие от меня – он родом не отсюда, да и молодой он ещё, у него всё впереди.

Катерок нынче не приехал. Я наблюдала раньше со скалы и видела священника и ещё двух служительниц, женщин средних лет, которые много лет жили и работали при храме нашем – Святого Николая Чудотворца, Св. Варвары.

….Два года назад разговоры только велись о продаже Острова Надежды, но все думали, что это – лишь слух и сплетни с Большой Земли. Дед Михей рукой махал, он не верил этому. А тётка Марья лишь сокрушалась:

– Куда же мы теперь денемся, ежели остров наш чужеземцам продадут?

Многие старики даже плакали. Продавщица Софья только радовалась и улыбалась во всю ширь своего пухлого веснушчатого лица.

– Мне легче торговать в городе-то, и тут и выручка маленькая, и зарплаты – кот наплакал. На Курилах у меня есть брат, к нему подамся, а то, может, и в Хабаровск к сыну поеду. Всё одно – там цивилизация, а, значит, и жизнь ключом бьёт.

– Цивилизация! – иронично передразнивал её дед Михей и закуривал свою цигарку. Остров покидать он никак не хотел, только всё равно уговорили его в пансион устроить во Владивостоке. Одинокий старик заботы требует, а здесь о нём некому будет позаботиться, не откуда помощи ждать.

…….

Затем я увидела на Острове каких-то незнакомых людей. Это были японцы. Раньше я никогда не видела японцев по-настоящему, лишь только по телевизору, который я смотрю не так уж часто. Они обосновались в нашей Степановке. Сначала жили в наших домах, а затем началось строительство нового поселения. Отсюда до моего укромного местечка доносились звуки стройки, я оставляла свою работу и выходила, чтобы наблюдать за тем, что делали японцы. Когда они принялись разрушать мой родной посёлок, моё сердце кровью обливалось. Мне захотелось вдруг выбежать из своего укрытия, наброситься на этих незнакомых странных японцев и кричать:

– Что вы делаете!

Но я не могла, ведь никто не знал, что я осталась на проданном Острове. Меня потеряли из виду, так как накануне сделала вид, что уехала, а сама сошла на берег и сказала дядьке Антону (у него частный катер), что забыла свои вещи в доме, вернусь-де позже со всеми. Я не вернулась, дядька Антон затерялся на Большой Земле, вот и мой след также был утерян. Остров Надежды продан, а я осталась незаконно здесь.

Помню, когда тётка Марья, тётка Степанида собирали свои вещи, я плакала.

– Ну и уезжайте! – в отчаянии сказала я, – я не могу! Не могу! Здесь мои предки похоронены.