Дара Преображенская - Остров Надежды

– Вторая чеченская? Люди, как маленькие дети, не навоевались ещё. Жить да жить мирно.

– Всё это будет потом, а сейчас там серьёзная проблема. Терроризм. Надо в корне уничтожить его. Так ты….ты будешь моей девушкой? Свет?

– Да, буду.

Краска смущения прилила к моему лицу, никто ещё из парней не задавал мне таких вопросов.

– Я буду, только поскорей возвращайся, Олег.

……Вскоре он уехал. Начались военные сборы, и было объявлено о начале Второй чеченской. Я поступила в художественное училище и регулярно получала письма от Олега – порою грустные задумчивые, порой весёлые с описанием солдатского быта. Он проучился три месяца, и тотчас в училище из новобранцев был сформирован отряд, их переправили на Кавказ на нашу военную базу. Письма были трогательными, и я с нетерпением ждала их. А в одном из них Олег написал следующее:

«Свет, ты бы согласилась выйти за меня замуж?»

Замуж….замуж….. Я долго вчитывалась в этом слово.

«Я согласна», – написала я.

Шутка ли, с Олегом я была знакома давно, но общаться начала только на выпускном, и вот уже говорю о замужестве. Я подумала ещё тогда, как были бы счастливы мои родители, если бы….если бы они были живы.

Родители погибли в автокатастрофе ещё очень давно, когда мы с Анькой были ещё совсем маленькими. Они уехали на Большую Землю на заработки. Их автомобиль столкнулся с наехавшим на них джипом. За рулём, говорили, сидел сын начальника полиции. Говорили, он находился в состоянии сильного алкогольного опьянения. Бабушке предлагали большие деньги, чтобы она только забрала заявление из полиции, она упорно отказывалась.

– Никто не вернёт мне детей, никакие деньги не стоят человеческой жизни, – говорила бабушка.

Однако суд решил иначе – виноват оказался мой покойный отец, который управлял автомобилем и, якобы, выехал на встречную полосу. Соответственно суд вынес оправдательное решение.

– Ну, вот, если бы не артачилась, получила бы деньги, а теперь твои внучки в интернате окажутся, – сказал начальник полиции.

Бабушка вытерла слёзы им на следующий день пошла в центр опеки написать заявление на опеку над внучками.

Вырастила нас бабушка, я помогала ей во всём, заботилась о своей младшей сестрёнке Анне.

Когда бабушка умерла, вся ответственность о судьбе Ани и о моей собственной судьбе легла целиком на меня. Соседи, кто чем мог, помогали: кто советом, а кто – вещами или едой, или деньгами – так и выросли.

Бабка Степанида хорошо готовит, она когда-то поваром работала в нашей местной школе (когда ещё школа была). Нам её стряпня всегда нравилась, потому что была приготовлена с душою. Она и меня научила кое-каким хитростям по части кулинарии, и я с удовольствием перенимала эти тонкости и хитрости. Я же лечила травами её больное сердце и гипертонию, и была счастлива, когда видела, что бабушкины сборы ей хорошо помогают.

Могилки родителей и бабушки Егорьи находятся за Степановкой, я часто туда наведываюсь. А недалеко от них – могилка моего Олега.

…..Он был тяжело ранен во Вторую Чеченскую, рана была тяжёлой, но никто не мог сказать, выживет ли он после такого ранения – были повреждены все органы в животе. Помню, Олега привезли во вторник уже после госпиталя, и то выпросили родители, так как было понятно, что в больнице ему лучше не становилось – только ухудшение с каждым днём.

– Дома и уход хороший, и я ему молочка свежего давать буду.

Так рассуждала Маргарита Семёновна, мать Олега. Отец всё время молчал, перенося это горе внутри своей души, но видно было, что каждый стон Олега отражался и на хрупком здоровье Сергея Сергеевича (после смерти сына у него случился инфаркт – спасти тоже не смогли, и теперь рядом две могилки стоят, словно, два богатыря – отец и сын).

Все соседи согласились с доводами Маргариты Семёновны, и Олег был помещён в чистую побелённую комнату. Я взяла академ-отпуск в училище, чтобы ухаживать за Олешкой. Большую часть дня он находился без сознания – бледный, только карие глаза, словно два уголька, горят, когда он открывал их и смотрел как-то задумчиво на меня.

– Что ты, Олеженька, – я вздрагивала под этим задумчивым и упорным взглядом, – лежи, лежи спокойно, я сейчас тебе поесть принесу.

– Не надо, Светик.

Его голос был слабым.

– Олег, что ты так смотришь на меня? Олежек…..

– Умру я, наверное, Свет. Ты это….не губи свою жизнь на такого….калеку, как я. Я уже не оправлюсь. Выходи замуж, я сам хочу этого, сам хочу твоего счастья, чтобы мог я с неба смотреть на тебя и радоваться, что всё у тебя хорошо.