Алексей Алейников - Река и мальчик. Рассказы

– Думаю, что смогу.

– Тогда слушай. По соседству санаторий. У меня там знакомая – старшая медсестра. У неё ключи от процедурной. Ну а ночью какие процедуры?! Своему я скажу, что нездорова, и мы сможем встретиться.

– Понятно. Вариант отработанный, – сказал я с неожиданно прорвавшейся ревнивой ноткой.

– Милый, не будь занудой. Ты же меня хочешь?

– Ещё как!!!

Мы снова нырнули…

– Слушай, мне придётся уехать этой ночью. Ситуация изменилась, нужно получить новые инструкции.

– А по телефону нельзя?

– Нельзя.

– Ну да, понимаю, вы люди государственные, – сказала она, даже не пытаясь скрыть сарказма в голосе. – Только дуру из меня не надо делать. Видела я, как вы друг на друга пялились.

– О чём это ты?

– Не о чём, а о ком. О той шикарной брюнетке, с которой ты плавал в сторону горизонта.

– Не фантазируй. Ты же видела, она не одна.

– То же мне аргумент. Голь на выдумки хитра. Да не парься ты! Я всё понимаю. Я тебе подружка «на недельку, до второго…». А при необходимости срок можно и сократить. Только обманывать меня не надо. От этого больнее. Ты свободен. Мне хорошо с тобой было. Похоже, что и ты не скучал. Но человек, как известно, ищет, где лучше, вот ты и нашёл. Всё, я пошла.

Она развернулась и зашагала в сторону домика, в котором жила с другими отдыхающими девушками.

– Погоди.

Она остановилась и обернулась в мою сторону.

Я подошёл.

– Ты извини, что так вышло. Кто мог знать… Но ты классная девчонка и, как я теперь вижу, большая умница.

– Да ладно тебе.

Она чмокнула меня в щёку и ушла.

Если уж расставаться, то со всеми девушками я хотел бы расставаться именно так…

Я ждал на лавочке в условленном месте и маялся от нетерпения. Пора бы уж ей придти, а всё нет. Мысль о том, что что-то может помешать нам встретиться, здорово напрягала. Послышались чьи-то шаги. Сердце радостно, но напрасно встрепенулось: шаги были явно не одного человека. Мужчина и женщина, не торопясь прошла мимо. Вот и ещё шаги торопливо идущего одинокого человека. И это была она. В обрамлении лунного и звёздного сияний вместе с этой красивой женщиной ко мне приближалось томительное предощущение счастья.

Я бросился ей навстречу…

В процедурной, куда мы попали, пройдя коридор, которому, казалось, не будет конца, мы не стали медлить. Смотровой топчанчик у стены был застелен чем-то типа туристического коврика. Я сорвал его и бросил на пол. Кушетка нам явно не подходила. Тут же я принялся её раздевать, хотя снимать особо было нечего. И вскоре «На тебе надеты были только сумерки одни» – вспомнились мне стихи моего друга.

Ещё до того, как я расстегнул на ней первую пуговку, я задал себе установку: «Спокойно. Всё нужно делать спокойно. Возможно, другой ночи у тебя не будет, а потому эта должна быть прекрасной. Мы оба должны её запомнить.

Вспоминая друг о друге, мы будем вспоминать эту ночь. Значит, нужно, чтобы было о чём. Это будет прекрасно, и прекрасное должно будет длиться, длиться и длиться пока ты не умрёшь. А если и останешься жив, то лишь потому, что заслужил это, сделав её сегодня счастливой. Её счастье – вот твоя цель и залог собственного».

Мне удалось взять себя в руки, и начальная нервная дрожь нетерпения исчезла, пока я мысленно проговаривал свою установку. Лёгкими касаниями подушечек пальцев я гладил её там, где нужно, наслаждаясь очертаниями её тела, закрепляя и усиливая растущее её возбуждение легчайшими поцелуями. Наши губы находили друг у друга всё, что хотели найти. Вот от нежнейшей ласки соски на её груди стали каменными, и уже не было у неё сил, чтобы сдерживать стоны. И они были настоящими, не теми, что издают находчивые дамочки, дабы ублажить самолюбие партнёра по сексуальным играм. Вскоре мы почти до смерти зацеловали и заласкали друг друга. Она пылала и стала влажной. Глаза её были почти закрыты, но вдруг ши-роко распахнулись и блеснули влагой, удивлением и предвкушением близкого уже чувственного восторга.

– Я готова, милый, прошу тебя…

Я тоже был почти готов, но на этом намеревался задержаться. Я сливался с ней нежно и томительно медленно, так что в конце она уже сама, обхватив меня, прижала к себе нетерпеливо и сильно, до дрожи в руках. Но это была обманка.

Следующие несколько движений были контрастно сильными, мощными и резкими, и несколько раз я повторил такое чередование. Забывшись, она громко застонала, и я даже начал опасаться, что нас могут услышать. Прикрыв ей рот рукою и ласково покусывая мочку уха, я шепнул ей: