Александр Староторжский - Солнце, вино и поджаристый хлеб во Франции

После пятой рюмки он сказал:

– Так идет жизнь! Если бы я не убил его, пришлось бы с ним делиться, и тогда то, что нам нужно, мы бы не получили. К тому же я знаю, что сегодня ночью он хотел всех нас замочить! Но опоздал! Приступим к трапезе, коллеги по бизнесу!

Грек налил всем водки, и обед продолжился так же сытно и весело, как и начался.

…Через два дня трупы Тобола и Берендея нашли с простреленными головами, у шашлычной в Парке культуры им. Горького, а Грек бесследно исчез из России, сразу после этого события…

Прошло пять лет. И уважаемого и известного бизнесмена Грекова, миллионера и спонсора, владельца элитарных бассейнов, спортивных залов, и привлекательных таинственных заведений, выбросили из окна его шикарного трехэтажного офиса в Сан-Франциско, с 39 этажа… Кто это сделал? Почему? Никто так и не узнал. Но были предположения, что речь шла об элементарном переделе собственности.

…Артистка театра оперетты, красавица Галя Кац, неожиданно вышла замуж за знаменитого хорвата-гитариста Джозо, и ездит с ним по городам и селам цветущей Хорватии. Они много выступают, получают приличные гонорары, публика встречает их всегда радостно и почтительно… Но бывают дни, вернее ночи, когда Галя тихо оставляет спящего Джозо в кровати одного, бесшумно идет на кухню, наливает полную кружку вина, пьет это вино- не сразу все, а потихоньку, глоточками- и плачет, вспоминая Москву, свой знаменитый родной театр, и всю свою сложную и яркую жизнь ведущей артистки. Самой известной и самой красивой! Артистки-звезды! Настоящей!

Неожиданно появились вести о Николае Даниловиче. Когда везли его в больницу, с ним случился инсульт. Его долго лечили, сохранили ему жизнь, но полностью восстановить не смогли. Он плохо помнит, кто он такой, не понимает что такое оркестр, и не узнает своих друзей, когда они изредка заглядывают к нему.

Единственное что оживляет Николая Даниловича- это имя Галя. Но почему это с ним происходит, он не понимает…

Евгений Николаевич сидел в своём саду, на старенькой даче-развалюшке, среди пышных ярких цветов, и смотрел на заходящее солнце. Он всё решил, и ему стало хорошо, спокойно. Как никогда. Через 15 минут он покинет этот омерзительный мир, и исчезнет в багровом сиянии заката. Там радость, счастье, и вечный покой. Он твёрдо верил в это.

Утром Евгений Николаевич был в больнице, и показал свои почерневшие пальцы на ногах хирургу, наблюдавшему диабетиков. Хирург сказал, что пальцы нужно экстренно ампутировать, но сделать это можно только в платной клинике. Операция стоила 55 тысяч рублей. Можно было сделать и бесплатно, но для этого нужно было собрать необходимые документы. И месяца через два операцию сделают.

– Где? – спросил Евгений Николаевич.

– Рязань город большой, дорогой мой! Где-нибудь сделают! – сказал врач, и странно посмотрел на Евгения Николаевича.

– Что значит экстренно? – спросил Евгений Николаевич.

– В течении трёх дней! – сказал доктор, и стал что-то разглядывать в мониторе компьютера. Лицо его было хмурым и жёлтым.

– А если не сделать в течение трёх дней?

– Будут осложнения! – сказал доктор.

– Какие? – спросил Евгений Николаевич.

– Через месяц отрежут ногу!

– А через два? – спросил Евгений Николаевич, хотя понимал, что будет.

– Через два… Неизвестно, – сказал доктор, и лицо его пожелтело ещё больше. – Ищите деньги! Иначе… Плохо будет!

– Я умру? – уходя спросил Евгений Николаевич.

– Не знаю… Но это возможно… Учтите, там очередь! Деритесь как лев! Но пробивайтесь!

– До свидания! Спасибо! – сказал Евгений Николаевич, и хромая, вышел из кабинета.

Что делать, он не знал. Денег у него не было. Он был поэтом, и пенсия у него была шесть тысяч. Занять было не у кого. Свою квартиру он сдал на лето каким-то сибирякам, и жена и дочь, счастливые, уехали в Турцию, к однокласснице жены. Эта одноклассница предложила им работу на восемь месяцев.

Евгений Николаевич знал, что после его смерти жену и дочь искать не будут. Он был слишком незначительной личностью, чтобы полиция этим занималась. Так что работу он им не сорвёт. Они найдут его труп через полгода, а может, вообще не найдут. Информация о подобных эпизодах в газетах попадалась. И не так уж редко.

…Пора! Евгений Николаевич встал, и медленно пошёл в дом. Почему-то ему захотелось перед смертью сжечь свои книги, напечатанные читинским издательством. Деньги за них он получил такие смехотворные, что воспринял их как оскорбление. Но это быстро прошло, стало просто безразлично.