Александр Староторжский - Солнце, вино и поджаристый хлеб во Франции

Пятнадцать минут, мы быстро шли от театра к ресторану по заснеженной, сияющей огнями Москве. Я жарко рассказывал Косте и Ларисе как я фраернулся, они смеялись…

Ресторан меня очаровал. Он был маленький, невероятно уютный, все друг друга знали, а главное – я попал в одно из самых знаменитых злачных мест Москвы! Я чувствовал к себе уважение.

Пили мы много, долго, ели какое-то сырое мясо с яйцом, гурийскую капусту, нежнейший паштет с жареным луком, простую варёную картошку, простую селёдку, потом, почему-то осетрину на вертеле… Потом к нам подсел известнейший артист из Ларисиного театра. Он представился директором потустороннего похоронного бюро и предложил нам, бесплатно похоронить нас на Новодевичьем кладбище, рядом с его могилой (он сказал, что вышел прошвырнуться). Ну, не совсем бесплатно, всего лишь за рюмочку водки… А потом, нагруженные пивом, вином и жаренной картошкой, мы рванули к Ларисе, продолжать «пламенный бомонд», как кричал Костя…

Я как бы сверху смотрю на эту облупленную «Волгу», несущую нас на Малую Грузинскую и шепчу:

– Лети, лети, весёлый, пьяный, глупый мальчишка, навстречу своей невероятной судьбе!

Утром я провёл первую репетицию. Провёл хорошо, уверенно, хор меня принял, про вчерашний позор никто и слова не сказал, а проклятый кусок этот из спектакля, я выучил наизусть мгновенно и навсегда.

Валторнист оркестра Большого театра Николай Данилович Зорин, шёл в супермаркет покупать лучшее вино и самые вкусные пирожные. Дело в том, что сегодня вечером к нему в гости должна была прийти певица из театра оперетты Галина Алексеевна Кац. Дама, конечно, не первой молодости, но очень красивая, и очень знаменитая. Лучшие партии в театре пока были её. Николай Данилович два года назад овдовел. А Галина Алексеевна недавно пережила ту же драму, скучала, страдала, и очень хотела выйти замуж. С Николаем Даниловичем они познакомились в библиотеке Союза Театральных Деятелей, сразу понравились друг другу, и мечтали о продолжении знакомства. Была одна неприятность, раздражавшая и пугавшая Николая Даниловича. Он стал заболевать. Зрение стало подводить его. Зимой, в морозные дни, когда Николай Данилович шёл по улице, у него в глазах неожиданно начиналось сильнейшее жжение, и обильно текли тёплые слёзы. Видеть в этот момент он не мог. Николай Данилович посетил известного профессора – офтальмолога, и тот сказал, что это банальная аллергия на мороз:

– Нужно просто следить за погодой, и в мороз на улице не появляться! – улыбаясь, сказал профессор.

Сегодня Николай Данилович забыл посмотреть на градусник, и чувствовал, что приступ приближается. Он пытался понять, куда можно спрятаться, но такого места не было. Приступ начался. Николай Данилович закрыл глаза, остановился посреди тротуара, и стал ждать, когда приступ пройдёт. Так он уже спасался. И не один раз.

В метрах ста от Николая Даниловича, остановилась большая, чёрная машина. Из неё вылезли четверо молодых мужчин, и они быстро и молча, пошли в сторону Николая Даниловича. Дойдя до него, они не стали его обходить, и интересоваться, почему этот «старый дурак» так «нагло и глупо» загораживает им дорогу. Просто один из них, высокий и рыжеволосый, сходу пихнул Николая Даниловича в спину, и когда Николай Данилович рухнул и ударился головой о бордюр, парень быстро и ловко ударил его ногой, по уже залитому кровью, лицу.

Компания не остановилась, и через минуту завернула за угол. Кто были эти люди? Это была банда, состоявшая из четырёх человек. Главарь – Грек, члены банды: Рыжий, Тобол, Берендей. Они шли в особняк известного человека за четырьмя миллионами долларов, которые должны были подарить хозяину дома жизнь, и ничто не могло их остановить. Тем более какой-то нелепый, больной старик.

Когда бандиты ушли, к музыканту, лицо которого было полностью залито кровью, и встать он не мог, подбежали две хорошенькие девушки, и пытались его поднять. Но у них не получилось. Тогда они позвали двух крепких, весёлых пацанов, спортивного вида, и скорая, которую те вызвали, увезла Николая Даниловича в больницу. Что с ним было дальше – неизвестно.

Машину, в которой ехали бандиты, вел Грек. Когда они заехали на одну, известную им, промышленную зону, Грек резко затормозил, развернулся, и выстрелил Рыжему в лоб и в сердце. Потом велел вытащить его окровавленное тело из машины и спрятать в огромную трубу.

– Я все объясню потом, – сказал Грек и повез Тобола и Берендея в дорогой ресторан.