Артур Романов - Подсознательные гении и их неэволюционировавшие аналоги. В бездне безумия…

В третьем часу ночи пришли в Говяжки и разбрелись по домам. Я влюбился в Таню, но было уже поздно – она в меня нет. Когда Мотор снова договорился с ними встретиться, то они сказали, что согласны при одном условии – меня не будет.

Я часто о ней думал, вспоминал лицо и голос. Но это не помогало снять стресс от накалившихся за прошлую ночь страстей, и я чуть ли не плакал в подушку, надеясь на положительные перспективы. Тогда в отдалённом кусочке моего подсознания я понимал, что если не нравлюсь людям, а мир кажется мне ничтожным и развратным, то нужно забыться и существовать одному. Но я пытался жить и примиряться с окружением в тиши. Однако новые знакомства и общение порой повергали меня в отчаяние.

В феврале того же года один человек пригласил меня на концерт. Я согласился, но потом передумал, сказав, что поеду на другой, и предложил съездить вместе. Он не стал возражать, и на радостях мы выехали из дому. Я не хочу описывать выступление, потому что не хочу. Нет, не потому что мне не понравилось, а потому что просто не хочу.

Когда всё закончилось, я должен был ехать домой, вместе с другом, конечно же. Но, как и в предыдущем случае, «поезд ушёл». Ничего не оставалось, как бродить в мороз по улицам неспящей Москвы. Но мы поступили по-другому. У кого-то родилась стопроцентная идея заночевать в гостях, что сработало как нельзя кстати. Помимо меня и моего друга в квартире присутствовали две девушки и юноша. Девушек звали Алиной и Кирой (вторая была хозяйкой), а юношей – Арсением и Кириллом. Арсения и девушек мы встретили в клубе, где проходил концерт. Я, как обычно думающий подросток, надеялся на секс, но не было и намёка, и даже темы, ничего, тёмный лес: девчонки, как ни в чем не бывало, всю ночь болтали о своём, а мы от скуки уснули.

С утра, в девятом часу, мы начали расходиться. Кира осталась в квартире. Я же с Кириллом, Арсением и Алей покинули гостеприимное логово. Все дружно сели в метро и поехали домой. Алина вышла раньше нас, поскольку жила в Красногорске и путь к нему начинался с другого вокзала, а мы, естественно, поехали дальше. Добрались до Казанского вокзала, сели на электричку «88 километр» и отчалили. Вышли на станции Коровники. Ваня отправился в посёлок Сорняки, там он жил; ну а мы с Арсением двинулись в ненавистные мне Говяжки.

В то время меня стало сильно напрягать поведение Арсения, и я подумывал о ссоре. Но у меня не было такой перспективы, и вообще тогда я, похоже, совсем бы сгнил. Даже не из-за каких-то материально-технических проблем, а из-за общества. Общество. Я так ненавижу это тупое словечко, что готов дать по физиономии всякому, кто без надобности произнесёт его. Может, я болен? Нет, я здоров, просто мой разум одинок. Итог: если бы я порвал с ним дружбу, то лишился бы моральной поддержки, которой в последнее время не ощущал, как и многого другого. Хм… я даже не знаю, зачем вообще об этом подумал. Раньше знал, а теперь нет. Моя переменчивая система мышления сбивает меня с толку, я превращаю свою жизнь не во что иное, как в неодушевлённый предмет самоудовлетворения.

Тихое утро нарушило молчание. Как это? Всё очень просто до безумия. Я тихо спал и не видел снов, так как из-за частых депрессий не думал о хорошем и стал мизантропом. Но, тем не менее, я отвлекался от окружающей среды через состояние покоя.

Я лежал на кровати, похрапывая. Раньше я не храпел, но с возрастом у меня начались проблемы с дыхательными органами. Хотя мне был всего лишь семнадцатый год, а здоровья уже не было. Курение и алкоголь тому причины. Курил я, конечно, давно, лет с десяти. Выпивал, но редко. Бывало, что пил с горя в компании местных гопников несколько дней подряд. А бывало и так, что месяцами не прикасался к спиртному. Мать моя говорила, что у меня алкогольная зависимость и я алкоголик со стажем. Хотела даже меня закодировать, но я грубо отослал её подальше. Я-то знал, что у меня нет зависимости от алкоголя и даже от курения. Многие не могут ответить на вопрос «зачем ты куришь?», но я могу: я знаю, зачем. Я курю ради своего собственного успокоения, никотин меня успокаивает. Но я не могу предположить и объяснить как. Ты скажешь «самовнушение», но это не так. Я такой человек, что мне трудно засорить чем-то голову. Я неверующий, я плюю на всё, что меня не устраивает, и отрекаюсь от того, что мне не по душе. Поэтому я снова вернулся ко вредной привычке.

И вот, во время так называемого сна я вдруг проснулся оттого, что моя мерзкая худая собачонка подавала писклявый и противный голосок за моим окном. Я попытался снова закрыть глаза и уснуть, но не смог. Мои веки не смогли сомкнуться, и я решил её убить. Но когда вышел на улицу, то её уже не было, схоронилась где-то. Я включил телевизор, пощёлкал каналы, но на экране обнаружился лишь шум и настроечные таблицы. Тогда я нашёл любимую кассету с фильмом «Виноградник» и вставил её в видеомагнитофон. На самом интересном месте свет отключили, и я так и не увидел конца, который был мне хорошо известен. Всё равно обидно.